О чем мы никому не расскажем - страница 8

– Лучше всех Велте, – не спеша продолжал Денис. – Всё осталось при ней, её добрые чувства к старикам, детям и прочим двуногим никуда не делись. Хоть завидуй. Мы будто загорелись и погасли, а она продолжает гореть ровным теплом. Говорит, что не боится, если это пройдет. Хотя – я давно её не видел, так что не знаю точно, как у неё дела.

Аркадий щёлкал зажигалкой. Официант тихо напомнил ему, что курить в кафе нельзя, но щёлкать-то можно, ответил Аркадий.

…Велта нашла его через четыре дня и пригласила к себе. Получалось, что на свидание, но такое, своеобразное.

– Мне нужны эти таблетки, обязательно нужны. Я же знаю, что у тебя они есть, или есть возможность их достать, сделать, создать заново. Сделай это для меня. А я сделаю так, что тебе будет приятно… сделать это для меня.

От неё веяло шёлком и свежим ветром, горячей ночью, прохладой глубокого колодца. Аркадий хорошо это чувствовал и не знал, куда удобнее поставить свой уже пустой стакан, пить хотелось ужасно, но зачем вода, если он рядом с таким источником. Да, он мог принести ей таблетки, ведь исследования планировались на долгое время и запас был. Даже когда он иссяк, их оказалось несложно производить, надо было только хорошо заплатить сотрудникам лаборатории, дать им такой заказ. Он платил, потому что была женщина, которой они нужны, а ему нужен был источник счастья внутри этой женщины. Потом он стал жалеть её и себя за такое искусственное счастье и стал приносить ей «пустышки», она не замечала и не менялась. Аркадий понял, что теперь он больше не нужен, как это ни печально, но и печалился он недолго. Оставил большой запас «таблеток» и оборвал их отношения совсем. Ладно, проехали…

– А ты? – наконец, спросил он Дениса.

– Я, наверное, не проявил особенных талантов в своих отношениях с этим прекрасным миром. Тогда просто всё было ярко, выпукло, я замечал детали и оттенки всего: цвета, света, звука, линий, человеческих проявлений. Даже пытался описывать ощущения словами, конечно, получалось бледно и странно. А теперь я иногда стою и принюхиваюсь, прислушиваюсь, ищу прежние оттенки и не могу их поймать. Но, знаешь, для старшего менеджера это не обязательно. Грустно как-то, хоть и праздники.

Денис смотрел на улицу через окно в обрамлении еловых ветвей, и может быть, ждал, что мир обернётся, подмигнёт и снова дохнёт на него яркой жизнью. Монотонные щелчки зажигалки сообщали, что не будет этого.

– Другие тоже ищут красоту и яркие грани мира. Некоторые, вроде, даже находят, – обнадежил Аркадий и расплатился по счёту.

Они вместе вышли из кафе, небрежно пожали друг другу руки и кивнули «пока», чтобы разойтись, видимо, навсегда.

Верный способ испортить отпуск – закончить его визитом к психотерапевту. Хотя нет, есть способ и получше – например, провести весь отпуск по совету психотерапевта. И именно им Тим и воспользовался. А теперь сидел в уютном кресле, с мягкой плюшевой обивкой цвета белого медведя – таким креслам место на даче или в спальне, а не в больничных кабинетах, – и не мог понять, что он сам здесь делает. Неужели до сих пор надеется, что кто-то ему поможет и он снова вернется к нормальной жизни? Сможет радоваться, смеяться, получать радость?

– Как провели отпуск? – участливо спросил психотерапевт.

– Тоскливо, – вздохнул Тим.

– Не понимаю, – покачал головой Герман Анатольевич, – почему у вас вызвал тоску Прованс? Я бы понял, если бы вы были в Тоскане…

Конец ознакомительного фрагмента.