О чем рассказали мертвые - страница 42
— Милочка, радуйся, что ты вообще жива осталась! — воскликнула Аделия и себе под нос возмущенно прибавила на родном языке: — Убила бы эту дуру-настоятельницу!
Жена кузнеца не поняла гнев салернки и пояснила:
— Святой Петр не виноват. Матушка Джоанна сказала, что я плохо молилась, оттого и произошла напасть.
Аделия, разумеется, не могла вернуть зрение несчастной женщине, однако промыла ей глаза настойкой репейника и велела пользоваться этим средством регулярно — тогда воспаление постепенно пройдет.
Прием продолжался все утро, и гнев Аделии на местных горе-врачевателей только рос. Сломанные кости они не умели правильно стабилизировать — и те срастались криво, делая человека инвалидом на всю жизнь. Ребенка, которого принесли уже в агонии, мог бы спасти простейший отвар из ивовой коры, если бы монастырский лекарь вовремя дал верный совет. Молодому работнику камень отдавил три пальца на ноге — если бы он не потратил недели на молитвы святому Петру, а правильно лечился, то избежал бы заражения крови. Теперь же Аделии пришлось делать ампутацию. В течение минуты она подержала у носа парня смоченную в опиуме тряпицу и проворно отрубила ему пораженные гангреной пальцы.
После того как был принят последний больной, Аделия дала волю ярости:
— Будь проклят этот набитый дурами монастырь Святой Радегунды и его мощи! От них только зло! Ты видел, Мансур, как глупо умер ребенок, которого мог спасти своевременно принятый отвар из ивовой коры? А ты тоже хорош — с какой стати ты предложил умирающего грудничка поить водой с сахаром?
Мансур во время приема иногда встревал со своими советами и, окончательно войдя в роль доктора, даже пробовал на больных кабалистические заклинания и пассы. Совсем как ярмарочный шарлатан! Ему бы еще плащ со звездами — и готовый маг-астролог!
— Сахар помогает от злого кашля, — убежденно возразил Мансур.
— Кто из нас доктор, черт возьми? — раздраженно одернула его Аделия. — Может, в вашей стране сахар и считается лекарственным средством. Но тут его могут позволить себе только самые богатые люди. А что он от кашля помогает — не смеши меня! — Она налила себе кружку воды и между глотками сердито бормотала: — Будь прокляты шарлатаны и здешнее невежество!..
Гилта во время приема служила толмачом, когда больные говорили на диалекте или употребляли простонародные понятия. Искусство Аделии произвело на нее большое впечатление. Иноземка оказалась достойна уважения.
— Как ловко вы спасли ногу бедолаги Кокера! — сказала она.
— А, — отмахнулась Аделия, — что толку? Он кроет крыши соломой. И как он теперь будет карабкаться по лестницам — без трех пальцев на ноге!
— Без ноги ему было бы куда хуже! — резонно возразила Гилта. — Местный лекарь хотел ему ногу по самое колено отхватить!
Из двадцати одного больного, которые пришли к «доктору Мансуру», восьмерым Аделия могла бы помочь, приди они раньше. В итоге она излечила только троих.
Однако и этого достаточно, чтобы создать «доктору Мансуру» хорошую репутацию. Теперь ежедневный приток больных неизбежен. С одной стороны, это грозит потерей времени: нужно ведь не только принимать пациентов, но и приготовить снадобья и мази, не известные здешним аптекарям. С другой стороны, хорошая слава расположит к ним местное население и, возможно, поможет в расследовании.
Об этом Аделия думала, жуя пряник, который сунула ей в руку заботливая Гилта.
Да, здешним торговцам лекарствами нельзя доверить приготовление сложных препаратов. Даже на родине она не всегда могла положиться на аптекарей — однажды поймала известнейшего из них, синьора д’Амелиа, на том, что он подменял дорогие порошки простым мелом.
Кстати, о меле. В незапамятные времена, до того как поверье поселило на холме страшных существ, из толщи Вандлбери добывали мел. Сейчас Аделии и ее товарищам следовало быть уже возле известковой горы! Симон отлучился хоть и по делу, но не вовремя. С одним Мансуром обследовать множество пещер будет трудно. Да и не надо сбрасывать со счетов опасность — вдруг убийца затаился в старых выработках?
Аделия задумчиво посмотрела на остаток пряника в руке.