О чём шепчут колосья - страница 7

— Пока солнце светит и излучает тепло, пока шумит зелёный океан, — Римма Васильевна повела рукой в сторону одного из многочисленных ручейков этого океана, где росли берёзовые рощи, дубовые гривы, сады, где вдоль Оки раскинулись припойменные луга, — кислородного голода на земле не будет. Никогда не будет! — решительно заключила она.

Римма Васильевна сорвала с яблони большой зелёный лист и протянула мне:

— Познакомься, Костя, с ним поближе. Видишь: лист как лист, но какой сложный процесс совершается в нём! Он — посредник между солнцем и жизнью на земле. В толщине листовой пластинки заложены чудодейственные хлорофилловые зёрна; они-то и улавливают солнечные лучи, образуя органические вещества, питающие растения…

Учительница не раз приходила на помощь мне и позже.

Когда встал вопрос, что делать, куда податься на заработки (в двадцатых годах верёвочное дело в Жесте— леве заглохло), Римма Васильевна посоветовала:

— Иди, Костя, в Павлово, к тамошним металлистам на выучку.

Сама она была павловской, отлично знала местных куста рей-металлистов. Одному из них — Василию Ивановичу Курычеву — она написала рекомендательное письмо.

— Курычев, — продолжала Римма Васильевна, — большой мастер. Тончайшие вещи из железа делает. Стальную блоху, как тульский Левша, подковать может.

Левша, как известно, своим мастерством двух правителей — русского царя и английского короля — удивил. Стальную блоху не только на все ноги подковал, но и на каждой подковке имя мастера поставил. О косом Левше весь мир знает.

— А ты знаешь, — продолжала учительница, — в Павлове есть мастера под стать прославленному туляку. Они сотворили замок величиной с горошину.

— Неужто и в самом деле с горошину? — переспросил я.

— Да, Костя. Диковинные замки там делают: похожие и на птичку, и на сердечко, и на мельницу с крыльями, и даже такие, что сами играют. Открываются они до часам, без ключа, в точно установленное хозяином время. Завёл он их на двенадцать часов — секунда в секунду заиграет музыка, и замок откроется.

— Хитроумные замки! — воскликнул я.

— Не хитроумные, а музыкальные, — поправила Римма Васильевна.

Замочное дело возникло в нашей округе в давние времена. По преданию, один из русских царей наказал графу — владельцу села Павлова — не загружать местных мужиков хлебопашеством, так как в те годы никто лучших замков, чем павловцы, на всей Руси не делал.

Павлово лежало на торговом тракте между Москвой и Нижним Новгородом (ныне Горький). По нему купцы возили товар в кованых сундуках. Вырученные за товар деньги клали в плоские сундучки — подголовники. Для каждого сундука нужен был замок: для большого — большой, для малого — малый. Но замки требовались не только для сундуков. И для ожерелья и для браслета. Даже в затворе пушки самое главное замок. Без него пушка не выстрелит.

В тот вечер Римма Васильевна открыла для меня нечто новое и важное: от неё я впервые узнал, как интересна работа металлиста, сколько сложных, красивых вещей можно сделать из обыкновенного металла и как народ уважает настоящих мастеров.

Решил я идти в Павлово. Сборы были недолгие. С вечера сестра заштопала мою самотканую рубаху, положила несколько заплат на посконные, из грубого домашнего полотна штаны, отрезала краюху хлеба. И утром, чуть свет, в новых лаптях я уже шагал в Павлово.

С давних пор Павлово называлось селом, хотя уже много лет имело право величаться городом. Ещё в конце прошлого века Владимир Ильич Ленин отмечал, что жизнь таких центров, как Павлово, сложилась совершенно по-городскому. У его жителей выработались несравненно более развитые потребности, привычка к более культурной обстановке и образу жизни, чем у окрестных земледельцев.

Когда я впервые попал в Павлово, всё здесь меня удивляло: и неестественно яркий свет, заключённый в стеклянном пузырьке, и машины, что сами режут железо, и люди, которые из грубых кусков чугуна делают красивые, добротные вещи.

В Павлове что ни улица, то гора: Спасская гора, Бабушкина гора, Воскресенская гора, Фроловская гора. Вдовья гора. Между тем это не горы, а холмы. Обычные холмы, на которых расположился город.