О дивный Новый Свет! - страница 8
И, если я не ошибаюсь, вообще не в России. Потому что я узнал место, где мы находились.
Ребёнком я часто ездил к дяде, жившем на «Русском холме» в Сан-Франциско – тогда это был район белой эмиграции, а сейчас там, конечно, живут в основном китайцы… Я очень любил этот город – когда рассеивался туман и светило солнце, то это было одним из самых красивых мест, какие я когда-либо видел. Викторианские домики, улицы, идущие вверх-вниз по холмам, пирамида Трансамериканской башни, знаменитый остров Алькатрас – Пеликаний остров – на котором белело здание знаменитой тюрьмы…
Сейчас же не видно ни домиков, ни старой тюрьмы, ни небоскребов. А вот ландшафт был, несомненно, тот же. Да, не было искусственно намытых районов у Северного порта и насыпанного Острова Сокровищ. Но все остальное выглядело практически таким же, какое я помнил с раннего детства. И пеликаны, и горы, и острова… Вот разве что секвойи во времена моего детства здесь больше не росли.
И вдруг я слышу, на чистом русском языке:
– Спасите! Помогите! Тонем!
Там, где секунду назад был последний отголосок принесшей нас сюда мглы, за допотопную деревянную перевернутую лодку держались четверо – две женщины и двое детей.
2. Однажды на Файр-Айленде…
В юности я каждое лето работал спасателем на пляже на южном берегу Лонг-Айленда, на косе Файр-Айленд. Спасателем быть хорошо – ты целый день загораешь. Сидели мы по двое, так что и поболтать было с кем. С девушками, опять же, легко было знакомиться. И нам за это еще и деньги платили.
Но время от времени все же приходилось заниматься спасением утопающих, или тех, кто заплыл далеко в море и не мог самостоятельно вернуться. А в начале июня вода была еще холодной – в среднем 59 градусов по Фаренгейту, они же 15 по Цельсию. Конечно, у нас была лодка – но обычно, пока мой напарник спускал ее на воду, я уже плыл на помощь. Удовольствие, скажу вам сразу, ниже среднего. Но мы свою работу делали хорошо, и ни разу никого не потеряли.
И в один прекрасный день я увидел, как в воде барахтается какая-то маленькая девчушка. У самого берега вода чуть потеплее, и там часто играли ребятишки помоложе. По всему пляжу висели таблички с призывами не оставлять детей в воде одних, но родители часто забывали о своих обязанностях, и мне то и дело приходилось выгонять посиневших малышей из воды, и при этом порой даже выслушивать гневные тирады от родителей. А иногда мальцы заходили слишком глубоко, и их приходилось спасать – как в этом случае.
Мой приятель Стив, как у нас было заведено, побежал спускать лодку, а я поплыл к девочке. Течение сегодня было сильнее обычного, и ее унесло от берега. Девочка уже почти не барахталась – начиналась гипотермия. Еще секунду-две, и она начнет глотать воду…
Но я тогда успел – подхватил ее и погреб обратно. Стив все еще боролся с лодкой, а я уже добрался до места, где смог, наконец, встать, поднять девочку над водой, и донести до берега. Как и положено в таких случаях, мы сразу же стали ее растирать, потом Стив заставил её выпить горячего чая из термоса.
Девочка немного оклемалась и вдруг заплакала.
– Я думала, что уже утонула…
– Ничего, всё нормально. Только ты больше не лезь в воду без родителей.
– Я здесь с сестрой. Она отлучилась в туалет и сказала мне, чтобы я к воде без нее не подходила. А я не послушалась. Нас же в YMCA[2] учили плавать, я и решила попробовать… Теперь сестра ругать будет, – и она опять заплакала.
– Не будет, я с ней поговорю. Если ты мне пообещаешь больше так никогда не делать…
– Обещаю… Я вообще в воду никогда не полезу!
– А вот это ты зря. Когда вода потеплеет, плавай на здоровье. Только всегда под присмотром старших.
– Нееет… Боюююсь…
И тут примчалась высокая и очень красивая девушка.
– Вы мою сестру не видели?
– А это не она?
– Она! – девушка неожиданно перешла на русский. – Женя, что случилось?
Тут ответил я, тоже по-русски:
– Ничего страшного, просто она немного искупалась.
– Я ж тебе говорила, не лезь без меня в воду!
– Да ладно, – сказал я, – она и так уже перепугалась до смерти. Не надо ее ругать.
– А вы что за нее заступаетесь?