О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле - страница 12

«Их там два!» — закричал один из наблюдателей с королевских судов. «Их три!» — заорал другой^>6.

Королевская свита разразилась громогласным «ура!», когда Фойн на полном ходу начал охоту на китов. Как только «Вера и Надежда» приблизилась к одному из животных, скорость снизилась. На носу у пушки стоял готовый к выстрелу гарпунер. Пока кит нырял, публика на королевских канонерках, затаив дыхание, следила за происходящим: «Вся свита с азартом наблюдала за этими чудовищами, которые и там и сям показывали свою черную спину и пускали в воздух фонтан»^>7. Много раз кит всплывал слишком далеко от «Веры и Надежды». Промысловое судно маневрировало, чтобы занять удобную позицию в том месте, где мог всплыть кит. «Чтобы рассчитать направление и расстояние, нужен опыт», — комментировал Фриис и сравнивал преследование кита с охотой на ныряющую морскую птицу.

Наконец мощная спина кита показалась как раз рядом с «Верой и Надеждой». Точный выстрел гарпунной пушки немедленно прикончил животное. Профессор, судя по его повествованию, испытал разочарование из-за недостаточно драматичного события. Подстреленный кит тут же пошел на дно, его подняли с помощью лебедки. «Сначала мы после долгого ожидания увидели гарпун, затем большое вздутие на спине у кита в том месте, куда попал гарпун, таявшее по мере поднятия туши. Двое матросов в шлюпке с помощью копий проделали отверстия в верхней челюсти и в хвосте и пропустили через них железную цепь, чтобы закрепить кита у борта судна для дальнейшей транспортировки на сушу. Кит оказался почти той же длины, что и “Вера и Надежда”», — писал Фриис, то есть около двадцати пяти метров. Если это действительно так, то это был синий кит.

Когда кита надежно закрепили, король пожаловал стрелку Уле Хансену в качестве благодарности серебряный кубок. Из всех новых профессий, порожденных китобойным промыслом, работа стрелка считалась самой трудной и наиболее почетной.

Фойну тоже оказали честь. Король лично троекратно провозгласил ему «ура!». По традиции военно-морского флота матросы забрались на реи. Громогласное «ура!» разнеслось по всему красному от крови морю.

Шестидесятитрехлетний Свен Фойн из Тёнсберга, выросший без отца, должно быть, очень гордился. Все способствовало его успеху. Тем не менее один повод для беспокойства все-таки имел место. Если со стороны национальной элиты Фойн ощущал полную поддержку, то с местными жителями дело обстояло гораздо хуже. В Вадсё росло недовольство.

Еще в прошлом 1872 году на фабрику в Вадсёйа было совершено разбойное нападение^>8. Преступников так и не нашли. Возможно, это происшествие было связано с жалобами, появившимися в местной газете. Зловонные жировые отходы от производства распространялись по морю и отравляли жизнь местным рыбакам. Горожане видели в новом производстве только недостатки. После окончательного завершения строительства комплекс не обеспечил рабочими местами местное население, в то время как приезжавшие из Вестфолла китобои получали такое жалованье, о котором рабочие и рыбаки из Финнмарка могли только мечтать.

Весной 1873 года, накануне королевского визита, тридцать семь жителей Вадсё направили властям первую официальную жалобу^>9. Они утверждали, среди прочего, будто Фойн собирается полностью истребить кита в заливе Варангер и что китобойный промысел несет прямую угрозу рыболовству. Фойн в ответ взорвался негодованием, чем нажил себе еще больше врагов.

Жалобы рыбаков из Финнмарка создавали проблемы для китобоев в течение десяти последующих лет. Когда произошел спад вылова мойвы, рыбаки решили, что в этом виноват китобойный промысел. Считалось, что кит гонит косяки мойвы во внутренние районы фьорда или к берегу. Тогда рыбаки могли ловить эту серебристую рыбку и использовать ее в качестве наживки для трески или другой хищной рыбы. «Китобойный промысел распугал и китов, и рыбу», — говорили рыбаки. Кроме того, они жаловались, что китобойные суда часто преграждали им путь в заливе, а взрывающиеся орудия лова и раненые киты неоднократно создавали опасные ситуации.

Рыбаки не получили значительной поддержки со стороны научных авторитетов. Однако многие на норвежском побережье считали, что кит очень важен для наличия рыбы