О, мой ангел… - страница 8

Час назад он встретился с Биллом, который запирал контору, торопясь к обеду. Тем не менее Билл предложил Оуэну зайти и выяснить все интересующие его вопросы. Но Оуэн просил старого приятеля не терять времени, заверив, что у него нет к нему ничего важного. Вот уже несколько лет мистер Прескотт не вмешивался в дела ипотечного банка, перепоручая все управляющему. Только в тех случаях, когда они касались его лично, он беспокоил Билла Мейерса. Оуэн любил свою работу и с утра до вечера сидел у себя в кабинете, занимаясь проектированием зданий, оформлением интерьеров, а также делами собственной строительной компании.

Досконально изучив документы о ранчо Кондратовичей, которыми его снабдил Мейерс, Оуэн развалился в кресле и вытянул на столе ноги. Через окно офиса было хорошо видна городская площадь. Заходящее солнце освещало бронзовый монумент, изображавший Джереми Прескотта — его великого прапрадеда. Старый генерал, будь он жив, был бы расстроен, узнав, чем сейчас занят его праправнук. Истинный джентльмен-южанин никогда бы не позволил себе копаться в личной жизни молодой женщины.

Оуэн заложил руки за голову и потянулся. И все же генерал понял бы меня, подумал он. После Гражданской войны сам Джереми плюнул на все условности и женился на девушке, в жилах которой текла добрая половина крови индейцев племени чероки. Звали ее Утренние Глаза.

Оуэн еще раз посмотрел на коричневую папку, лежавшую на столе. Надя по-прежнему оставалась для него женщиной, окутанной тайной. Почему она уехала из Нью-Йорка, где неплохо зарабатывала, выступая в ночных клубах? Почему предпочла переселиться в их маленький городок? Ближайший ночной клуб располагался от Кроу Хеда в тридцати с лишком милях — в Эшвилле. По контракту, который истекал к концу нынешнего года, Надя должна была записать большой диск — детские песенки под общим названием «Животные под кроватью» — да к тому же исполнить их на шести языках. Времени оставалось не так много, а это значит, что Наде придется изо всех сил напрягать горло, не жалея голосовых связок.

Оуэн нехотя поднялся и засунул папку в ящик стола. Ответы на некоторые вопросы он получил, оставалось выяснить самую малость. Он взглянул на часы и поторопился запереть офис. Нужно было спешить. Тетушка Верна ждет его на игру в бридж, и целый вечер ему придется провести дома в окружении кузин и их приятельниц. У Оуэна иногда возникала мысль, что Клуб-Тетушки-Верны-По-Четвергам, как он его называл, был тщательно продуманной затеей сосватать ему какую-нибудь из местных девиц.

Надя с недоумением посмотрела на тетку Софию и покачала головой. Она хотела совсем иначе провести субботний день. Планы у нее были грандиозные. И вот теперь, пожалуйста.

— Оставь ты свое гадание на чае, — недовольно произнесла Надя.

София подвинула к племяннице старинную чашку.

— Нет, ты должна.

Эта чашка была фамильной ценностью, и София очень ею дорожила. Она совершила весь путь от аэропорта в Европе до Америки, ни на миг не выпуская чашку из рук.

— У твоей матери прошлой ночью опять был вещий сон.

— У мамы всегда сны вещие.

— Видение уже шестой раз повторяется, — сказала София, еще ближе подвигая чашку к Надиной руке. — Ну-ка, выпей все.

Надя осторожно прикоснулась к чашке и блюдцу. Еще очень давно София научилась гадать по чайному листу. Однажды она предсказала, что семья вскоре совершит далекое путешествие. Надя тогда решила, что все они уедут из России и переселятся либо в Германию, либо в Польшу, либо в какую-нибудь другую страну Восточной Европы.

Кто бы мог подумать тогда, шесть лет назад, что всем им предстоит обосноваться в Америке?

— Мать сердцем чувствует, что сон касается тебя. Ей страшно за свое старшее дитя.

Надя не стала противиться просьбе тетки, которая фактически была для нее второй матерью.

— Ты не любишь меня, София?

— Глупые вопросы не нуждаются в ответах. Теперь пей!

Надя взяла чашку и посмотрела на тетку.

— Я ничего не хочу слышать о высоком, смуглом и красивом незнакомце.

София, подбоченившись, смотрела, как Надя глотает чай.

— Я говорю только о том, что вижу собственными глазами, и ничего не выдумываю.