О нравах татар, литовцев и москвитян - страница 4

. В 1914 г. В. Н. Бочкаревым была высказана другая точка зрения на цель произведения: Литвин «...хотел осветить вопрос... с той стороны, на которую обращали наибольшее внимание представители господствующей в Западной Европе церкви»[17].

Первые попытки открыть имя автора, сделанные в середине XIX в., были довольно поверхностными. Так Ю. Ярошевич полагал, что трактат мог написать один из комиссаров, посланных по постановлению Брестского сейма (после 1544 г.) для проверки замков Литвы и Украины[18]. Версия Ярошевича получила распространение как в польской, так и в литовской историографии[19]. С. Даукантас, основываясь на встречающихся в актовых документах замене имен Михайло — Мингайло («Minigailo alias Michal»), считал, что писателя звали Мингайлой[20]. Эту версию принял и А. Межинский[21].

Первый издатель трактата Михалона Литвина на русском языке Н. Калачов предположил, что Михалон как литовец имел два имени: литовское («туземное») и христианское (иностранное) (оно-то и было Михалон)[22].

Более подробно вопрос об авторстве трактата рассмотрели К. Мельник и известный историк Литвы В. Антонович, предпринявшие второе издание на русском языке труда Михалона[23] Исходя из посылки, что имя автора Михаил, они попытались найти общественного деятеля ВКЛ середины XVI в. с таким именем, который мог бы быть автором этого труда. Обратив внимание на сообщение о дипломатической миссии в Крым и найдя среди других послов Михаила Тышкевича, ездившего в Крым в 1538 г., издатели приписали авторство ему. Именно это посольство по хронологии наиболее близко подходило ко времени составления трактата. Эта версия укрепилась[24] и в дальнейшем получила распространение. Гипотеза об авторстве Тышкевича была подкреплена авторитетом М. К. Любавского, поддержавшего и развившего ее в 1929 г., хотя и без ссылки на своих предшественников[25]. В течение последующего полувека других гипотез не выдвигалось[26], несмотря на резкую критику версии об авторстве М. Тышкевича со стороны И. И. Лаппо. Последний отметил явное несовпадение с текстом отдельных характеристик личности автора и предполагаемого кандидата (литовец, воспринявший идеи реформации католик и православный славянин). Он, зная о гипотезе Калачова, указал на возможное соответствие латинского имени Михаила и литовского Миколас. Однако реального лица со сходной биографией, гордящегося высоким происхождением своей родины и обладавшего комплексом информации автора, Лаппо не нашел[27]. В 1929 г. к предположению о Литвине Тышкевиче пришел и И. Ионинас в процессе подготовки трактата к изданию на литовском языке. Публикация была осуществлена лишь в 1966 г.у после смерти Ионинаса. Задержка в публикации была вызвана сомнениями в правильности гипотезы, усилившимися после появления работы Лаппо[28]. Ионинас высказывал свою точку зрения и в частных разговорах, и на научной конференции, проходившей на историко-филологическом факультете Вильнюсского университета 27 мая 1948 г. Тем временем К. Яблонские предложил иную версию авторства, которая, не будучи опубликованной, тем не менее стала известна Ионинасу. Яблонские считал, что трактат мог написать основатель местечка Гринкишки Микифор Гринько Ловейкович по прозвищу Михайло[29]. Еще один литовский исследователь, Ю. М. Юргинис, первоначально принимал точку зрения Любавского[30]. Параллельно с литовскими исследователями вопрос об авторстве трактата рассматривали и белорусские ученые, отчасти повторявшие выводы М. К. Любавского, отчасти развивавшие их: Михалон Литвин — православный славянин, представитель гуманистической мысли Белоруссии[31].

Разгадка, на наш взгляд, вполне убедительная, вопроса об авторстве трактата была предложена польским историком Е. Охманьским[32]. На основании комплекса признаков, характеризующих автора (национальность, вероисповедание, социальное и имущественное положение, непосредственное знакомство с описанными в трактате народами, пребывание в Крыму во время татарского похода в направлении Венгрии), а также сведений других источников, в том числе русских посольских книг