О смелых и умелых - страница 25
В его глухоте был внучек виноват. Когда Ваня был поменьше, озорные парни его подговорили деду в ружьё песку насыпать. Так, мол, крепче выстрелит.
Дед пошёл по зайчишкам — ружьё не проверил, не заметил, что в стволе песок. Приложился по косому, выпалил, ружьё-то и разорвалось.
С тех пор дед оглох — кричит, а ему кажется, что говорит тихо. Беда с ним!
Немцев мимо деревни прошли тысячи, но, видно, торопились: погреб не обнаружили. Когда движение утихло, Ваня осторожно выглянул и удивился.
Перед околицей в песчаных буграх немцы успели нарыть большие ямы. Спереди тщательно замаскировали их кустами и плетнём.
В одной яме поставили танк, громадный, почти с избу. Страшный. На боках чёрные пауки нарисованы — свастика.
Ваня понял, что это засада.
И как же хитро этот танк действовал! Когда вышли на дорогу наши танки, он их обстрелял. Стрельнёт — и тут же уползает из одной ямы в другую.
Наши стреляют туда, где заметили вспышку от выстрела, а танка там уже нет: он в другую яму уполз.
И страшно Ване, дух захватывает, сердце останавливается, когда снаряды рвутся, а любопытство пуще страха.
"Неужели, — думает он, — немцы хитрей наших, а?" И такая досада его берёт, зубы стискивает.
"Была бы у меня пушка, я бы вам показал, как в прятки играть!"
Ну, какая же у него пушка! Горшок сметаны, завязанный в тряпку, — вот и всё оружие!
Да в тылу у него глухой дед прячется под сетями — тоже невелика сила.
И хочется Ване своим помочь, а пособить нечем.
Неожиданно стрельба кончилась.
Наши танки отошли. Наверно, пошли обхода искать. Или за подмогой. Ведь им могло показаться, что танков здесь много.
Фашисты вылезли из своего танка — потные, грязные, страшные.
Достают заржавленные консервные банки. Вскрывают ножами, едят, что-то ворчат про себя.
"Ишь ты, наверно, ругаются, что курятины у нас в деревне не нашли!" — подумал Ваня.
Посмотрел на горшок и усмехнулся: "И не знают, что рядом свеженькая сметанка…" И тут мелькнула у него такая мысль, что даже под сердцем похолодело:
"Эх, была не была… А ну-ка, попробую! Хоть они и хитры, а не хитрей нашего деда!"
И он выкатился из погреба, держа обеими руками заветный горшок.
Бесстрашно подошёл к немцам.
Фашисты насторожились, двое вскочили и уставились на него в упор:
— Маленький партизан?
А Ваня улыбнулся и, протягивая вперёд горшок, дружелюбно так сказал:
— А я вам сметанки принёс. Во, непочатый горшок… Смотри-ка!
Немцы переглянулись.
Один подошёл. Заглянул в горшок. Что-то сказал своим. Потом достал раскладную ложку, зацепил сметану и сунул Ване в рот.
Ваня проглотил и замотал головой:
— Не, не отравлена. Сметана — гут морген! — И даже облизнулся.
Немцы одобрительно засмеялись. Забрали горшок и начали раскладывать по своим котелкам: всем поровну, начальнику больше всех. Мальчик не соврал: сметана хороша была.
А Ваня быстро освоился.
Подошёл к танку, похлопал по пыльным бокам и похвалил:
— Гут ваша танка, гут машина… Как его зовут? «Тигра»?
Немцы довольны, что он их машину хвалит. Посмеиваются.
— Я, я, — говорят, — тигер кениг…
А Ванюша заглядывает в дуло пушки. Танк стоит в яме, и его головастая пушка почти лежит на песчаном бугре. Так что нос в неё сунуть можно.
Покосившись на немцев, которые едят сметану, Ваня осторожно берёт горсть песку, засовывает руку в самую пасть орудия. Из неё жаром пышет: ещё не остыла после выстрелов.
Быстро разжал Ваня ладонь и отдёрнул руку. Гладит пушку, как будто любуется.
А сам думает: "Это тебе в нос табачку, чихать не прочихать… Однако маловато. Ведь это не то что дедушкино ружьё — это большая пушка".
Ещё раз прошёлся вокруг танка. Ещё раз похвалил:
— Гут «тигр», гут машина…
И, видя, что немцы сметаной увлеклись и ничего не замечают, взял да ещё одну горстку песку таким же манером подсыпал.
И только успел это сделать, как грянул новый бой. На дорогу вышел грозный советский танк. Идёт прямо грудью вперёд. Ничего не боится. С ходу выстрелил и первым снарядом угодил в пустую яму, откуда вражеский «тигр» успел уползти.
Немцы бросились к своему танку. Забрались в него, запрятались и давай орудийную башню поворачивать, на наш танк пушку наводить…