О советско-китайской границе: Правда и пекинские вымыслы - страница 8
После перестройки Охотского порта дальнейшие экспедиции исследователей участились. В состав Якутского воеводства вошли Анадырь и Чукотка, все побережье Охотского моря. Их открытие и освоение завершили включение северо-восточных окраин Азии в состав России.
К XVII в. относятся первые открытия и посещения русскими мореходами и землепроходцами Курильских островов и Сахалина. В 1654 г. на Курилы плавал якутский казачий десятник М. Стадухин. Еще в 80-х годах русские нанесли на карту часть северных островов гряды. В 1700 г. острова были нанесены на карту С. У. Ремезова «Чертеж вновь Камчадальские земли», причем русские географы сделали это первыми в мире. В 1711 г. казачий атаман Д. Анциферов и есаул И. Козыревский заходили на острова Шумшу и Парамушир. В следующем году Козыревский вновь побывал на Курилах и сообщил, что жители островов Итуруп и Уруп живут «самовластно», то есть независимо, и люди с о. Матмай (Эдзо — ныне Хоккайдо) к ним не заходят. В 1721 г. выпускники Петербургской академии геодезии и картографии И. Евреинов и Ф. Лужин совершили плавание к Курильским островам, представив Петру I отчет о путешествии и свою карту.
Весьма ценные результаты принесла вторая Камчатская экспедиция под руководством М. Шпанберга. Она обошла в 1738–1739 гг. южную оконечность Камчатки, открыла путь к восточным берегам Японии, описала всю Курильскую гряду и установила ее неподвластность никому.
До конца XVIII в. Сахалин и Курильские острова не вызывали интереса у Японии и были там почти неизвестны. Лишь в самом конце XVIII в. японские рыбопромышленники появились на Кунашире (1799 г.) и на Итурупе (1780 г.), где уничтожили русские кресты и незаконно поставили столбы с указанием принадлежности Японии.
До появления русских на Дальнем Востоке Приамурье и Уссурийский край были совершенно неизвестны маньчжурским властям. Местные князья племен и старшины родов сохраняли полную самостоятельность и не имели никакой юридической связи с цинской династией Китая, хотя некоторые сведения о жителях этих районов Пекин имел от своих купцов, забиравшихся иногда далеко на север. Узнав о продвижении русских на Амур, китайское правительство решило остановить этот процесс, чтобы самому захватить Приамурье. Оно расширяло свои владения и, хотя в этот период было занято покорением Китая, уже в 50—70-х годах XVII в. выслало на Амур небольшие отряды, предъявив свои притязания на этот край, где власти России продолжали осваивать открытые землепроходцами земли.
С начала 80-х годов XVII в. обстановка в Забайкалье и Приамурье стала более тревожной. Установив свое господство в Китае и подавив сопротивление китайского народа, маньчжурская (цинская) династия (1644–1911 гг.) начала подготовку к осуществлению широких захватнических планов. Убедившись в твердости политики России в отношении дальневосточных земель, маньчжурский двор решил пойти на прямой захват Забайкалья и Приамурья, с тем чтобы лишить русских какого-либо внешнеполитического влияния на Дальнем Востоке и обеспечить себе полное господство в этом регионе.
Занятое в начале 80-х годов сложными внешнеполитическими задачами борьбы против Турции, царское правительство не сразу оценило опасность и возможные последствия маньчжурской агрессии и отказалось от мысли о переговорах с двором цинского богдыхана.
В этих условиях в начале 1683 г. была изменена структура управления Восточной Сибирью: все восточносибирские уезды (Якутский, Иркутский, Илимский, Нерчинский, а также выделенный из него Албазинский) объединялись в Енисейское воеводство, во главе которого был поставлен князь К. О. Щербатов — крупный администратор того времени. Выделение Албазина из состава отдельного Нерчинского уезда, охватывавшего территорию собственно Приамурья, было демонстративно политическим актом, которым правительство подчеркивало незыблемость присутствия на Амуре русской администрации, по своим правам ничем не уступавшей воеводам других сибирских уездов.
В этот трудный для края момент подавляющая часть населения Забайкалья и Приамурья сохраняла верностъ российскому подданству. Население, платившее ясак, само просило у русских властей защиты, сообщало военные вести, служило проводниками, выдавало изменников, участвовало непосредственно в боевых действиях на стороне русских. Так, например, чтобы подтвердить свою лояльность, «князец» Гантжмур, выдачи которого длительное время добивались маньчжуры, со своим старшим сыном Катанаем выразил желание креститься и принять православную веру. Их крещение и поверстание в службу имело очень большое значение, так как окончательно исключало основания для притязаний маньчжурского двора.