О волках и розах - страница 8

Капли крови стекали с мертвых листов, падая на холодный снег. Лед таял на белоснежной коже, а капли пота оставались на лбу и сухих губах. Хеймерик хмуро смотрел на убитых парня и девушку, лежавших перед ним со связанными руками. Сольвеиг сжимала в одной руке массивный топор лесоруба, а в другой – пистолет-пулемет МЮ-ХЯ01 Вальтраддарской Оружейной Компании («ВОК»). Пистолет-пулемет МЮ-ХЯ01 имеет большой вес, оснащен магазином на 40 патронов, обладает очень высокой скорострельностью, что делает его эффективным в ближнем бою. Однако у него низкая точность на больших дистанциях и он достаточно тяжелый для нескаартаров. И Хеймерика, и Сольвеиг прозвали настоящими стереотипными скельсерридами. В бой они шли с топорами, подавляя противника огнем автоматического оружия, а по вечерам часами молчали, размышляя о Богах и месте каждого живого существа в этом мире. Сегодняшний день не был исключением, хотя тревога оказалась напрасной. Уже темнело.

– Это же просто дети! – Не сдержался молодой Рудар.

– Какие они тебе дети. – Хеймерик погладил рукой длинную черную бороду, заплетенную в косу. – У людей это уже взрослые лбы. Они живут меньше, чем мы, и стареют гораздо раньше. Самые неприспособленные и быстродохнущие существа в Торгензарде. Какая тебе вообще разница, клоун?

– Но ведь… Мы могли дать им уйти.

– Закрой уже свой рот, Рудар. – Нервно сказала Сольвеиг. – Мы продолжим придерживаться изначального плана. Убивайте любого человека, которого встретите на пути. До Ольмранника мы должны добраться незамеченными.

– Могу я хотя бы развязать им руки? – Спросил Рудар.

– Не трать на это время, кретин. – Холодно сказал Хеймерик и вытер окровавленный топор о рукав. – Спрячь тела, если тебе так хочется повозиться с трупами. Передохнем немного и продолжим путь. Я прав, Сольвеиг?

Скельсерридка немного замерла, обдумывая что-то в голове.

– Да. – Ответила она. – Передохнем и продолжим путь.

Отряд расположился у скалы, к которой присоседился лесной островок. Река жила своим медленно ритмом. Прозрачные льдины плыли по холодной воде. Несколько оленей пробежали прямо у главной палатки, энергично перепрыгивая через коряги и замшелые камни. Северный лес свободно дышал, отдыхая от людских машин и бензопил дровосеков. Снег тихонько таял у больших костров, вокруг которых собиралось сразу по десятку братьев и сестер по оружию. Казалось, дикая земля охотно принимает скельсерридов, массивных и физически сильных существ, похожих на людей, с белоснежной кожей, пришедших с островов Слайшцайнльен, где путник не сможет найти ничего кроме голых скал и немногочисленных, расположенных вдали друг от друга, поселений. Сурово воспитанные природой скельсерриды питали к ней большое уважение и продолжали называть себя детьми Волчьих Богов, забытых уже чуть ли не во всем Торгензарде. Хоть этот могучий народ порою называли людьми, скельсерриды настойчиво отделяли себя от тех, кто проживает на материках. Воители со Слайшцайнльена ревностно хранят свою историю и по сей день. Все источники и документы хранятся в закрытых архивах университетов, построенных немногим позже вальтраддарских. Лишь сами скельсерриды знают свои секреты, которые они все еще не готовы рассказать миру.

Рето смотрел на серое снежное небо, под которым совсем недавно пролилась кровь. Он давно перестал чувствовать какое-либо сострадание к людям, хоть и был одним из них. Ведь это люди разрушили его жизнь. Люди отдали его тому чокнутому педофилу. Рето сжал челюсти от злобы. Подобные мысли донимали его нечасто, но как только они приходили, они занимали всю его голову. Парень посмотрел на свою ладонь, на которой красовался непонятный шрам. Такой глубокий. Самое странное было в том, что он совершенно не помнил, откуда тот взялся. Этот шрам будто с ним уже всю жизнь. Рето глубоко вздохнул и встал с огромного упавшего дуба, на котором просидел не менее часа. Во время привалов он часто уходил подальше от лагеря в поле или лес, чтобы побыть немного одному. Да, это было опасным занятием, но Рето не боялся смерти. Никто из скельсерридов-налетчиков не боялся смерти. Кроме тех, кто попал туда случайно или совершенно не имел понятия о том, куда он ввязывается.