Об артиллерии и немного о себе - страница 13

Осенью на маневрах полк показал себя уже достаточно слаженным, гибким воинским организмом, способным к выполнению самых сложных учебно-боевых задач. Командующий войсками округа Н. Д. Каширин, всегда очень спокойный и уравновешенный военачальник, на этот раз то и дело потирал от удовольствия руки, одобрительно крякал наблюдая, как четко действуют артиллеристы нашего мехполка.

Не удержался от похвалы и комкор С. С. Вострецов, после маневров начавший довольно часто приезжать в полк. К сожалению, весной 1932 года он безвременно скончался. Вместо С. С. Вострецова корпус возглавил М. П. Ковалев, герой гражданской войны, впоследствии командовавший Белорусским и Забайкальским военным округами.

Итак, я постепенно осваивался, познавал специфику новой должности. Ведь если в 28-м артполку мною была получена большая практика по организации взаимодействия со стрелковыми подразделениями, действиям в составе группы поддержки пехоты, то в IX корпусном артиллерийском полку, имевшем на вооружении модернизированные 107-мм пушки и 152-мм гаубицы, все выглядело иначе. Здесь мы отрабатывали в основном вопросы использования полка как группы дальнего действия, главной задачей которой являлась контрбатарейная борьба. А для этого широко использовались средства звукометрической и оптической разведки и даже корректировочная авиация. Все это, естественно, значительно расширяло мой командирский кругозор, позволяло иметь более универсальные знания.

Осенью 1932 года наш полк передислоцировался в Краснодар. На Кубани в это время велась активная борьба с кулацким саботажем. Особенно в вопросах хлебных заготовок. Часть дивизионов полка была тут же переведена на территориальную систему, приняв переменный состав от ушедших на восток частей 22-й стрелковой дивизии.

Трудными и горькими были осень и зима 1932/33 года. В станицах запустение. Кто мог — уехал, оставшиеся голодали. А хлеб ведь был, был! Но его всячески укрывало кулачье.

Подчас это доходило до отвратительнейших парадоксов. Я сам был свидетелем, когда опухший от голода «хозяин» хрипел: «Нету хлеба! Сами, глядите, голодуем…» И действительно, в его хате лежали умиравшие от истощения дети, его дети! Но… Через полчаса этот же изувер, не дрогнув, стоял во дворе, злобно глядя, как из вскрытой ямищи вытаскивают многопудовые чувалы с первосортной пшеницей. Как можно было понять такого человека? Да и человеком ли он был!

Но миновала трудная зима. Весной 1933 года мы призвали новобранцев-станичников на четырехмесячные сборы. Что это были за люди! Почти все больны дистрофией, и мы сразу же посадили их на «диету», в первый месяц занимаясь по ограниченной программе.

Но где-то с июля вошли в нормальную колею. К этому времени резко изменилась в лучшую сторону и обстановка в станицах. Помог удавшийся на славу урожай и неустанная работа местных партийных и советских органов.

За трудами и заботами незаметно наступил 1934 год. И вот в феврале поступил неожиданный приказ: меня переводят в Белорусский военный округ на должность начальника артиллерии Полоцкого укрепрайона.

Жалко было покидать уже крепко сплоченный полк. К тому же и комкор Ковалев, и командующий войсками округа были за то, чтобы я остался на прежней должности. Но приказ НКО подлежал выполнению. Пришлось собираться в дальний путь.

По прибытии в Полоцк я представился коменданту УРа Варесу и комиссару Смирнову. Оба приняли меня почему-то не особенно приветливо. Как впоследствии выяснилось, они прочили на эту должность начальника штаба артиллерии УРа. А получили совсем незнакомого человека, как говорится, кота в мешке.

Но это — вначале. Позднее, присмотревшись друг к другу, мы даже подружились.

Штаб УРа возглавлял А. Н. Крутиков, который впоследствии командовал 7-й армией, возглавлял штаб Карельского и 1-го Дальневосточного фронтов. Остальной же состав штаба, крайне урезанный по штатам, с трудом справлялся со стоявшими перед ним задачами.

Два пулеметных батальона УРа, которыми командовали Шапкин и Фролов, довольно четко несли трудную службу, поддерживая в порядке и свое многочисленное военное хозяйство. Система пулеметного огня у них была отработана отлично. Словом, я сразу же понял, что пульбаты способны в случае необходимости достойно выполнить основную свою задачу — вести бой любой продолжительности из своих долговременных сооружений, которые, кстати, тоже поддерживались в хорошем состоянии.