Об отношении психотерапии к спасению души - страница 3
Обыденный разум, здоровый человеческий рассудок, наука как концентрированный "common sense"1 уводят, конечно, далеко, но все-таки никак не дальше пограничных столбов, очерчивающих пределы наибанальнейшей действительности и уровень развития среднего человека. По существу они не дают никаких ответов на вопросы о душевном заболевании и его наиболее глубоко коренящемся значении. Если иметь в виду главное, то психоневроз — это болезнь души, не нашедшей для себя смысла. Из болезни души, однако, исходит все творение духа и всякое успешное деяние живущего духом человека; основанием же болезни является духовный застой, бесплодие души.
1 Здравый смысл (англ.).
Сознавая это, врач все решительнее вступает в некоторую область, сближение с которой вызывает у него, однако, серьезнейшие сомнения. Дело в том, что здесь он встречается с необходимостью передать ей излечивающую фикцию, несущее духовность значение, ибо именно это и жаждет получить больной по ту сторону всего, что может ему дать разум и наука. Больной ищет то, что способно захватить его и придать осмысленный вид хаотичному беспорядку, установившемуся в его невротической душе.
Поднялся ли врач на уровень этой задачи? Возможно, он посоветует своим пациентам обратиться к теологу или философу, а, возможно, отдаст его на откуп той великой растерянности, которая царит в наше время. Ведь профессиональная совесть врача не обязывает его иметь какое-нибудь мировоззрение. Однако как он поступит, когда ему станет совершенно ясно, что его пациент болен из-за отсутствия в его жизни любви при наличии лишь голой сексуальности, из-за отсутствия веры, поскольку его сковывает ослепление, надежды, коль скоро мир и жизнь его отняли у него иллюзии, и, наконец, понимания, ибо он не понял, какой смысл в нем самом?
Многие образованные пациенты категорически отказываются обращаться к теологам. Ничего не хотят они слышать и о философах, ибо история философии оставляет их равнодушными, интеллектуализм для них так же бессодержателен, как пустыня. А где найти великих мудрецов, не только говорящих о смысле жизни и мироздания, но и обладающих им? Невозможно также взять и придумать себе какую-нибудь систему или истину, которые могли бы дать больному то, что для него жизненно важно: веру, надежду, любовь и понимание.
Эти четыре наивысших достижения человеческих стремлений в равной степени являют собой и милости, которые нельзя ни преподать, ни заучить, ни дать, ни взять, ни припрятать, ни заработать, ибо зависят они от одного независящего от человеческого произвола, иррационального условия, а именно от событий, имеющих место в жизни человека. События же никак нельзя "сделать". Они происходят, имея, к счастью, не абсолютный, а относительный характер. Можно приблизиться к ним. Это в наших силах. Есть пути, подводящие к таким событиям, однако следует быть достаточно осторожным и не называть пути "методами", ибо это название умерщвляет в них жизнь, и, кроме того, путь к событию, становящемуся переживанием, вовсе не является каким-то искусным приемом, напротив, он представляет собой риск, требующий от человека безусловной вовлеченности всей его личности.
Тем самым перед терапией непременно возникает один вопрос, и одновременно препятствие, представляющееся непреодолимым: как мы можем способствовать тому, чтобы пораженная болезнью душа испытала избавительное переживание, в результате которого четыре великих милости Божий снизойдут на нее и излечат? Благой совет будет, наверное, звучать так: "Ты должен иметь истинную любовь, или истинную веру, или истинную надежду, или "познай самого себя"". Но откуда у больного должно взяться в качестве предварительного условия то, что он может получить лишь впоследствии?
Савл обязан своим обращением не истинной любви, не истинной вере и вообще не обладанию какой-то истиной; одной его ненависти к христианству было достаточно, чтобы он оказался на пути в Дамаск и испытал то самое переживание, которое должно было стать решающим для его жизни. Он искренне принимал свое величайшее заблуждение, и именно это привело его к данному переживанию.