Обалденика. Книга-состояние. Фаза четвертая - страница 11
– Ничего не поделаешь, – сказал Кот. – Все мы здесь не в своем уме – и ты, и я.
– Откуда вы знаете, что я не в своем уме? – спросила Алиса.
– Конечно не в своем, – ответил Кот. – Иначе как бы ты здесь оказалась?
Льюис Кэролл
Ну вот, уважаемые коллеги волшебники, мы с вами и подошли к тому рубежу, к тому пределу, за которым обращаться друг к другу возможно лишь как «коллеги Дураки», и никак иначе. Но не спешите делать это прямо сейчас – никогда не стоит поминать гордое имя Дурака всуе, эту честь еще заслужить надо…
Именно этим мы и будем заниматься на протяжении всей третьей фазы, а именно – исследовать новое качество своего стремительного пробуждающегося сознания и выстраивать такие формы и способы существования, которые будут близки осознавшему себя Хозяину и играющему, смеющемуся Дураку.
«Освоение пространства Сказки», – надеемся, вас не очень смутило подобное заглавие нового уровня школы? Скорее всего, нет, ибо провести определенные аналогии и ощутить взаимоперетекающее единство между «пространством игры», «пространством смеха» и, наконец, «сказки», не так уж и сложно.
А вот осознать, что это именно вашу привычную обыденность и рядовую повседневность предлагается воспринять «пространством Сказки», ощутить себя автором Сказки и сделать ее действительно Волшебной – это уже совсем другое дело.
Но поверьте – вы к этому давно готовы. Вы всегда могли и знали много больше, чем вам пытались навязать и в чем старались уверить. И нет никакого сомнения, что от занятия к занятию вы все более отчетливо будете осознавать это сами.
«Школа Дурака» – такой подзаголовок имеет наш очередной уровень. Не слишком ли дерзко и вызывающе? Уж не эпатировать ли мы решили мирных сограждан таким названием, заодно и вас пытаясь втянуть в эту странную и непредсказуемую авантюру? Давайте во всем разберемся не торопясь, ведь это важно – сохранять осознанность происходящего, пусть даже следуя непроторенной тропой Дурака.
Совершенно особое отношение к образу Дурака просматривается в наших традициях, в сказочном фольклоре, в самой основе нашего сознания. Нет ни его уничижения, ни злой насмешки над ним, нет к нему неприязни или осуждения. Напротив, есть потаенная, здоровая зависть к свободе и независимости Дурака, к его неизменной удачливости и оптимизму.
«Дураку море по колено», «Дураку закон не писан», «Бог дает, а Дурак берет», «Из Дурака и плач смехом лезет», «Дураку все смех на уме», «Кто и в горе смеется, тому все удается», – чего больше в этих присказках: назидательного укора или восхищения перед «неуловимостью» Дурака проблемами и невзгодами? Мы понимаем, что, скорее всего, единого ответа не получится. Каждый увидит лишь то, что присуще именно ему, – «чем наполнен кувшин, то из него и выльется», – знакомо и не раз уже отслежено, не правда ли? Вот вы сейчас и определите направление своего дальнейшего пути. Ответьте, кто же вам милее – привычный и знакомый умник, богатый лишь чужим знанием, или непривычный и непредсказуемый Дурак, истинно мудрый не словами и мыслями, а особой внутренней убежденностью и реальными поступками? Только не ошибитесь. А то спохватитесь, когда слишком поздно будет – ведь Дурак-то, он заразителен…
Ну, так кто же он – этот вечно смеющийся Дурак? Ни в грош не ставящий те ценности, за которые так цепляются обыватели, стремясь сохранить свое достоинство, свой статус, самих себя? Дураку плевать на почет и славу, но именно о нем рассказывают сказки и слагают былины; он всегда рад малости и сыт сухариком, но почему-то именно у него оказывается изобильная скатерть-самобранка; богатство и деньги для него не имеют никакого значения, но вновь – лишь ему достаются все сокровища и, как правило, полцарства в придачу; он не стремится никем повелевать, но всегда вокруг него куча помощников, наперебой предлагающих свои услуги; все решения он принимает не по уму и расчету, а по вдохновению и внутреннему порыву, и именно они оказываются единственно верными и приводящими к удаче.
Ведра у него пешком ходят, печи без колес ездят, корабли по небу летают, топоры сами лес рубят, – может, он просто лентяй? Так отчего ж тогда другие, и не лентяи вроде, а не могут себя сподвигнуть на подобное? Может, потому что лень – это не столько внешнее бездействие, сколько внутренняя косность и неподвижность души? А вот Дурак без всякой видимой суеты легко смещает свое сознание, настраиваясь на любую, самую невероятную ситуацию. Он, играючи и получая явное удовольствие, делает то, что оказывается абсолютно невозможным для его окружения. «По-дурацки», конечно, делает, не «по-людски», вызывая насмешки и подначки, но в финале неизменно звучит завистливо-восхищенное: «