Обелённая развратность - страница 5

У Шайнинг Армора перехватило дыхание от такой картины, а то шёлковое лизание пульсирующего кончика его болящего члена заставило всё его тело беспомощно дрожать мелкой дрожью. Он просто не мог оторвать взгляда от вида, как его собственная сестра прижимается к нему и говорит настолько грязные вещи!

— Это так в-возбуждающе, Шайнинг... В книге говорится, что он расширится на конце, когда ты уже будешь готов эякулировать! — серьёзно кивнула "Твайлайт", непроизвольно потирая носом его сочащийся кончик. — Пожалуйста, братец, скажи мне, что он расширится! Я хочу почувствовать, как твоя головка растёт у меня на языке и обстреливает тёплым эякулятом всё моё нёбо.

— О. Моя. Селестия! — с силой вдохнул жеребец, закрывая глаза, чтобы попытаться отгородиться от образа его младшей сестры, с такой жадностью спрашивающей о его оргазме, его копыта автоматически вцепились в одеяло под ним. Длина жеребцового члена нетерпеливо запульсировала, когда возбуждённость Шайнинг Армора перевалила за край возможной, и "Твайлайт" воспользовалась моментом без колебаний.

Шайнинг Армор вскрикнул от неожиданности, почувствовав, как горячий, влажный ротик обхватывает кончик его члена и спускается глубоко вниз. Мягкие губы, тёплый, бархатный язык, ребристая поверхность её нёба — все они сговорилось довести его до косоглазия; его спина изогнулась, рог начал светиться, а изо рта раздался протяжный низкий стон.

Язык "Твайлайт" начал ходить кругами по нижней части головки его члена, её мордочка опустилась ещё ниже по его длине, одним передним копытцем она начала мягко поглаживать его яйца, а другим сжала основание его достоинства. Она начала медленно качать головой из стороны в сторону, в результате чего плоть, окружающая его член, стала двигаться и сжиматься, создавая просто восхитительные трения, толкнувшие его возбуждение практически до небес.

Шайнинг Армор ахнул и рефлекторно выгнул спину, его бёдра автоматически стремились двигаться навстречу умелым касаниям вокруг его ноющей от желания плоти, его уши прижались назад, когда он чуть приподнялся, чтобы взглянуть на свою жену.

С этой раскраской и такой причёской она настолько походила на Твайлайт, что это просто пугало. Существовала, конечно, разница в размере, как и крылья. Но когда он смотрел на неё сверху вниз, на то, как она, закрыв глаза в концентрации, ласкала его пульсирующий член, словно жеребёнок, потягивающий сосок, это была именно Твайлайт.

И тут она открыла глаза, пронзив его умоляющим взглядом и улыбнувшись вокруг его жаждущего члена. Шайнинг Армор уставился на свою сестру, сосущую его член с такой жадностью, что у него просто помутился рассудок.

"Твайлайт" отстранилась с придыханием, почувствовав, как толстый кончик его члена расширяется у неё во рту, растягивая окружающие его стенки, начиная пульсировать и ритмично подёргиваться.

— Да, братишка! Он вырос! — с вожделением завизжала она, снова и снова со страстью облизывая его член вокруг распухшей головки, широко открывая рот, предоставляя своё горло и мягкий язычок его достоинству. — Кончи ради меня, братец! Выплесни всю свою клейкую сперму мне в рот, залей мою мордочку до краёв!

Бёдра Шайнинг Армора дёрнулись по собственному желанию, когда магическое прикосновение резко сжало его достоинство у основания, и он просто-напросто взорвался. Магический свет воссиял в глубине его рога, пульсируя в такт току крови, бушующей в его жёстком члене, и рывкам клейкой спермы, выстреливающим из его кончика.

Первый мощный залп врезался ей в лицо, разбрызгиваясь по лбу и стекая вниз по её рогу, морде и носу. Вторая и третья струи попали прямо ей в рот, быстро заливая язык и вытекая с уголков её рта липкой клейкой массой. Испустив низкий стон, "единорожка" заключила его распухший кончик в свой рот и, сжимая его губами, всё расширяла глаза с каждым импульсом эякулята, выстреливаемым ей в глотку снова, и снова, и снова.

Шайнинг Армор застонал и содрогнулся, безудержно дрожа и выгибая спину в самом интенсивном оргазме в своей жизни, чувствуя, как тяжёлые снаряды его спермы выстреливают в рот его сестры снова и снова. Наконец он просто рухнул на кровать с низким стоном восторга.