Обертки от конфет - страница 10

Стены темно-голубые, на одной часы и плакаты, на другой стеллаж с карточками и книгами. Есть письменный стол с компьютером, стол для осмотров, раковина и весы. На подоконнике фикус Олежка, на стеллаже баночка с ароматным маслом и деревянными палками, которые волшебным образом наполняют комнату запахом цветов. Что у меня ещё есть? А! Комод с инструментами и такая доска светящаяся, на которую снимки вешаю – негатоскоп. Создала атмосферу? Мне кажется, да.

Этим длинным описанием обстановки я пыталась намекнуть на мою профессию. Но если у меня не очень хорошо получилось, скажу прямо – я ветеринар. Работа такая многогранная, здесь как в Лас-Вегасе: и восторг, и море печали от утрат. Только в Вегасе теряют деньги и достоинство, а здесь иногда настоящих преданных друзей. Не люблю такие дни, сразу так тяжело на душе. Но как приятно помогать этим маленьким существам.

В кабинет вошёл следующий посетитель. Ветерок приветственно буркнул свое «дзынь». Лохматый мужчина в толстовке с большим оттопыренным карманом деловито сел на стул, поставил пустую переноску на пол, медленно и как-то особенно вежливо сказал «здравствуйте» и стал сосредоточенно ковыряться в оттопыренном кармане. Ветеринар есть, хозяин есть, а зверя нет.

– Здравствуйте. А пациент где? Вы же его дома не забыли?

– Никак нет. Вот же пациент – Корней Иванович Рекс. Рекс из-за породы. А Корней Иванович в честь Чуковского.

Из кармана сначала показался лысый хвост, пушистая попка, а потом и мордочка Корнея Ивановича. Мужчина водрузил его на стол, где Корней притих. Какой зверь легко поместится в кармане, имеет лысый хвост, да к тому же бывает Рексом? Десять баллов Гриффиндору, если вы ответили «крыса».

– Давайте смотреть вашего Корнея Ивановича. Рассказывайте.

– Он у меня творческий, талантливый, любит, когда я ему стихи читаю, любопытно наблюдает, когда мастерю чего-нибудь. Скоро Новый год, мы решили календарь сделать в клубе. Корнюша январем будет. Знаете, январем – очень почётно! Ответственность большая, как-никак первый месяц! Да что это я? В общем, мастерю я это самое, ну, как его? Ну, фон зимний. Снежинки вырезал, ёлку крохотную сделал. Знаете, такая прелесть вышла! Сижу, сугроб из шариков ваты делаю, а Корнюша по столу бегает, смотрит. Тут у меня телефон зазвонил. Я ответил. Прихожу – одного шарика нет, а он в клетку ушел. Я у него, конечно, спрашивал – съел он его или спрятал. Молчит, зараза этакий. Хотя умный он у меня.

Пока я осматривала бедолагу в поисках ватного шарика Шредингера, пока делала ему рентген, я всё думала – это же на полном серьёзе. Несколько людей объединились и снимают крысиный календарь, делят месяца, скидываются на печать, а потом продают или дарят друзьям на Новый год. Лохматый мужчина мне даже прошлогодний календарь показал. Там крысы на миниатюрных санях с красным мешком и посохом в декабре, с блинами в марте и крохотным портретом Ленина в октябре. С крохотным. Портретом. Ленина. Крыса!

Это был словно третий звонок на спектакль, название которого я не знаю, а программки у меня нет. Что было ясно наверняка, так что спектакль будет про праздник, и на него все пришли нарядные, а я в медицинском халате, покрытым тонким слоем кошачьей шерсти.

Лохматый и Корней Иванович ушли радостные домой доделывать декорации, ветерок проводил их своим «дзын», а окно издевательски добавило мерзкое «фс-с-с-с».

Декабрь меня пригвоздил одеялом к кровати. Не закутал в свитер, когда выгонял на улицу после работы. Котов дома раскидал по разным комнатам. Он выключил свет и не зажёг гирлянду. Декабрь, одумайся. Срочно какао с маршмеллоу внутривенно!

Пусть вместе с перерывом на какао здесь будет место ещё одного флешбека.

Мне почему-то часто снится бабушкин дом. Не сама бабушка, а именно деревянный дом с белой сиренью у крыльца и сараем, где когда-то мычали коровы.

На окнах с белой потрескавшейся краской стояла герань, выключенный телевизор был аккуратно накрыт кружевной салфеткой, а между комнатами вместо дверей висели занавески. В узком чуланчике, где спала бабушка, на обоях, которые были, конечно же, приклеены на другие обои, мы отмеряли карандашом свой рост. А я всегда была самой маленькой, потому что была самой младшей.