Обещание счастья - страница 51

— Нет, но обязательно пошлю. Ты не возражаешь, если я заеду к тебе на квартиру, приму душ и приведу себя в порядок, прежде чем вернусь в больницу?

— Конечно, Ник. Расскажи мне о твоем отце.

Нику не хотелось говорить об отце. Он и сам не знал почему. Возможно, потому что речь могла зайти о смерти. Если отец умрет, ему придется заниматься похоронами и тогда откажут последние тормоза. Отец совсем еще не старый… Господи, а ведь ему самому уже тридцать пять! За плечами полжизни. Эта мысль так неожиданно пришла ему в голову, что он одним глотком допил содержимое стакана.

— Лиз, а я ведь прожил почти половину отведенного мне срока. Половину!

— Я тоже, — беззаботно откликнулась она. — Неужели нужно паниковать по этому поводу? Или совершать безумные поступки?

Он вдруг понял, что любит эту женщину, сидящую напротив, любит как мужчина. От этого открытия у него засосало под ложечкой. Кэсси Эллиот оказалась всего лишь интерлюдией. Он закрыл глаза, но тут же их открыл, когда сообразил, что Лиз говорит что-то интересное.

— Женщине труднее стареть. У мужчин это происходит менее заметно. Почему они в сорок-пятьдесят лет хотят молоденьких, цветущих девушек? Неужели они не понимают, как глупо выглядят рядом с юными особами, годящимися им в дочери!

Ник снова прикрыл глаза. Его то знобило, то бросало в жар. Очевидно, Лиз ждет ответа.

— Полагаю, что таким образом они пытаются вернуть себе молодость, — пробормотал он. — Я никогда не стал бы… — Боже, что я мелю?

— Никто не в силах остановить время, — спокойно сказала Лиз. — Ты можешь таскаться по тренажерным залам, делать пластические операции, одеваться так, словно тебе восемнадцать, но не убавишь ни года.

Лиз такая милая, симпатичная. Да нет, не симпатичная — настоящая красавица! Как блестят ее глаза, когда она улыбается! Умная, энергичная. Ник любит Лиз Тормен. Он облокотился на стол и внимательно на нее посмотрел.

— Лиз, почему мы с тобой никогда… Ну… ты понимаешь… не были вместе?

Лиз побледнела. Ей хотелось найти подходящие слова, но они никак не шли в голову.

— Думаю, мы боялись испортить нашу дружбу.

— Нет, из-за Эндрю. А до того, как ты стала с ним встречаться, я, наверное, ждал, что ты сделаешь первый шаг. — Ник посмотрел на янтарную жидкость в стакане. Здесь не самое подходящее место для таких разговоров. И потом ему нужно время.

— А почему ты решил, что первый шаг должна была сделать я? — поинтересовалась Лиз. — Разве не мужчина его обычно делает? Кроме того, ты никак не показывал своего желания. Представляю, какой дурой я бы выглядела, если бы ни с того ни с сего предложила себя мужчине, который ни о чем подобном и не помышляет.

— Ну конечно, ты ведь всегда утверждала, что я слишком самонадеян и много на себя беру. Неужели ты думаешь, что я бы тебя отверг?

— А разве нет? — тихо спросила Лиз.

— Не знаю, но ведь и ты не знаешь. Если бы ты захотела, то добилась бы чего угодно.

— Мне кажется, что наша беседа принимает опасный оборот. Нам надо что-нибудь заказать, а не хлестать бурбон на пустой желудок. Я сегодня съела только кусочек сыра.

— И ты молчала? — воскликнул Ник. — Я сейчас закажу тебе самый большой кусок мяса, который найдется в кухне.

— Ну нет, это моя забота, — возразила Лиз. — Это я закажу тебе самый большой бифштекс. И много кофе. По-моему, у них готовят неплохой яблочный пирог.

— Но с твоим пирогом ему все равно не сравниться. — Нику хотелось говорить что-то значительное, но язык не повиновался и молол банальную чепуху.

— Возможно, и так, — согласилась Лиз без ложной скромности.

— Мы с тобой отлично ладим, правда? Такое впечатление, что мы знаем друг друга с самого рождения. У нас с Кэсси никогда не было… Понимаешь, мы никогда не были друзьями, в наших отношениях отсутствовала основа. Как и у вас с Эндрю. Лиз, то, что я говорю, кажется тебе ерундой?

— Откуда тебе знать, как было у нас с Эндрю? — сердито поинтересовалась Лиз.

Ник почувствовал, что второй стакан бурбона дает себя знать, и попытался сконцентрироваться.

— Ты сама мне рассказывала. Откуда еще я мог узнать?

— Наверное, ты слышал то, что хотел услышать. Мне не нравилось, когда ты совал нос в мои дела.