Обещание волка - страница 13

Дрю усмехнулся вместе с Дрейсом.

Джадриен бессвязно заворчал и сжал кулаки.

— Позволь мне угадать. Она защищена как связанная, но не наказывается, как пара. — Дрю ухмыльнулся, глядя на Кинси с явным любопытством.

— В значительной степени, — предложил Джадриен. — Я полагаю, мне не разрешено разговаривать с ней тет-а-тет.

— Нет, — прорычал Дрейс.

— Общайтесь без меня, — заявил Дрю. Он направился к двери, но сделал паузу. — О, и Джадриен? Если ты когда-нибудь войдешь на территорию стаи Тао без разрешения снова, у нас будут проблемы.

Инфорсер кивнул в знак согласия.

— Сегодня она покидает город, — заявил Райкер. — Я пробегусь, удостоверюсь, что у нас нет отставших.

— Я один, — продолжил Джадриен.

Райкер впился в него взглядом и отправился в путь. В баре установилась тишина. Кинси встала между Джадриеном и Дрейсом, сосредоточившись на человеке, которого он хотел избить.

— Ты не должна была уходить, не сказав нам, Кинс. Слишком много людей беспокоятся о тебе.

— Извини. — Она несколько мгновений переминалась с ноги на ногу, ее взгляд был опущен вниз. — Я… желание приехать сюда было слишком сильным, чтобы дальше его игнорировать. Чем больше я это делала, тем было больнее. Знаешь, от незнания.

— Дрейс? — Голос Мелани развеял напряжение. Глаза Кинси расширились, когда она напряглась.

Черт. Шепот протеста чуть не вырвал его внутренности, сильнее, чем его реакция на внезапную настороженность Кинси. Битва внутри него воспламенилась. Теперь пришло время рассказать Кинси о Мелани, позволить ей увидеть похожую на братскую связь с Омегой. Измученная душа внутри него приняла вновь представленный выход. Ничего не говори и позволяй ей думать, что она может надеяться

По крайней мере, у нее будет эскорт. Очень доминирующий, защитный эскорт. Мысль о любом человеке, удовлетворяющем нужды Кинси, будила первобытного зверя внутри него. Но Дрейс осознал неизбежную истину. Она никогда не примет обстоятельства, в которых он оказался. Она не поймет.

Мелани и Элли всегда будут его ответственностью. Роберт, возможно, умер на войне, но гребаное СВД [1] взорвалось по всему Дрейсу. Он никогда не будет в паре, у него никогда не будет щенков, которые будут прибегать к его ногам и прижиматься к ним. У него никогда не будет Кинси.

Страдания причиняли боль, когда в нем бушевала потребность. Он повернулся к мягко пытливому голосу. Это не ее вина.

— Мелани, дорогая, что случилось?

Она подошла к нему мягким, легким скольжением. Неторопливая, но осторожная походка дала ему несколько глубоких вдохов, чтобы проверить его решимость. Это правильно. Кинси заслужила кого-то, кто мог бы отдать ей все свое внимание — все это.

Дрейс едва успевал дышать, определенно у него не было места в жизни для обязательств, которые она заслуживала. Никогда. Мелани с ужасом посмотрела на Кинси.

Мелани всю свою жизнь дрожала — боялась, что ее выбросят из стаи, которая никогда не хотела ее. Роберт спорил и прямо заставил стаю Тао принять его пару, хотя она была из враждебной стаи. Тот факт, что он умер, и она осталась одна, была тонкой нитью, которую Дрейс не мог ненавидеть. Если бы Дрю поднял вопросы, которых, слава богу, у него еще не было, не было бы другого выбора, кроме как спарится с ней, поскольку возвращение в родную стаю с отпрыском Роберта было бы для нее смертным приговором. Дрейс никогда не допустил бы этого.

— Вчера ты не пришел домой, — прошептала она, когда скользнула ему навстречу, ища безопасности, которую он предложил. Она всегда была робкой в кругу стаи, особенно доминантной.

По лицу Кинси потекла боль и шок, но она все еще молчала. Джадриен положил руку ей на спину, и все в Дрейсе переполнилось страданием. Поражение отразилось в ее взгляде.

— Что-то не так? — спросил он.

— Нет, но Элли боялась, что ты пострадал. Ты всегда укладываешь ее.

— Элли? — Спросила Кинси.

Мелани улыбнулась, снова воткнув нож в сердце Кинси своим ответом.

— Моя дочь, наша дочь.

Твою ж дивизию. Мелани имела полное право объявить Элли его дочерью, так как он предложил ей защиту, которую имела бы его пара. Тот факт, что эти слова превратили его яйца в изюм, не имел значения. Он достиг того, что должно было случиться.