Обещанная Тьме - страница 62

41. Отвратительная игра, малышка!

В детстве отец любил злить Фола одной дразнилкой. Когда мальчик рвался к маме или бежал, чтобы схватить со стола любимую игрушку, маг ударял его невидимым хлыстом, сбивая с ног. Этот удар всегда приходился в область груди, от чего прерывалось дыхание, а сердце, сбивалось с ритма. Но упрямому мальчишке было все равно. Он стойко терпел жгучую боль, стекающую глухим стоном в ноги, и продолжал бежать к цели, не подавая виду, насколько ему больно, на зло. И пусть со стороны это казалось кощунством, подобные недетские игры закалили его упрямство и желание во что бы то ни стало достигнуть цели.

Теперь, видя, как старший брат держит в руках ладони Полин, он почувствовал ту же боль, что и в детстве. Словно их отец снова стоял где-то поблизости, и видя рвение своего ребенка пытался помешать. Только вот отца давно не было в живых, а чужая магия на него уже не действовала. Чего нельзя было сказать о чувстве ревности. Оно распаляло пожар в легких, и двигало Фолом куда рьянее злости. А когда Лис посмел поцеловать девушку, оплетая ее колдовским заклятьем, Фол едва сдержался, чтобы не придушить брата. Только потому, что она была слишком близко к Лису, и это могло навредить Полин, сделать девушке больно, Фол не стал нападать.

И, если до сего мгновения Фол еще намеревался решить дело мирно, прояснить все недомолвки, не прибегая к войне, то после поцелуя, позволенного себе Лисом, ни о каком мире не могло быть и речи. На секунду Фол вспомнил, что тоже целовал девушку без ее согласия, но он не применял магию, не заставлял смиренно принимать его ласки. Лис же начал игру не по правилам, принудил ее, прекрасно зная, что за ними наблюдают. Для чего? Чтобы подчинить Полин, чтобы утвердить свою власть над ней, чтобы досадить Фолу, показав, что главный здесь не он, а все его деяния останутся безнаказынными.

Но Бартоломео не был из тех, кто сдавался без боя. Он давно для себя решил, что пусть Полин и не выберет его, но она никогда не будет принадлежать Князю. Ни за что! И противостояние между двумя сильнейшими представителями рода Огненных Лисов началось.

Устраивать разбирательства на глазах девушки было бы не верным. Во-первых, она могла испугаться, а во-вторых, как бы ему не было тяжело признаться, он был обижен ее реакцией. Помнится, девушка влепила ему пощечину за невинный поцелуй, а сейчас, даже после того, как Лис принудил ее, она спокойна, будто это было по ее воле. Но Фол не проигрывал никогда. И теперь, когда на кону стояла любовь его Полин, он тем более не отступит, пусть даже придется наступить на горло брату. Терять было нечего. Брат явно задумал что-то против него. И Фол считал делом чести вырвать из его лап Полин, и навсегда лишить брата возможности причинить вред им обоим.

— Братишка! — Лис ликовал, довольный, что его игру приняли.

Преодолевая жжение в груди, Фол быстро преодолел ступени и встал перед ними.

Полин покраснела и опустила глаза, будто стеснялась взглянуть прямо.

— Даже не буду спрашивать, как отдохнул. Эта информация не для ушей Полин, верно? —  Князь потянулся рукой к лицу девушки и убрал прядь волос, сияющую в лучах закатного солнца.

Фол пока еще не понимал, к чему клонит его старший брат, но магическая броня, выставленная им для своей защиты, ясно давала понять, что Лис готов к нападению. И самое мерзкое – он окружил ею лишь себя. Безопасность девушки его не волновала.

Впервые Лис так открыто подначивал брата, вынуждая сорваться. Никогда раньше они не враждовали. Делить было нечего. Должность Князя досталась Елисею по праву рождения, и Фолу даже в голову не приходило, убрать старшего брата с престола. Хотя бы потому, что ему это было не интересно. Другой причиной было увлечение наукой. Фол изучал стихии как ученый, и по мере того, как его знания становились глубже, его сила росла, словно подчиняясь, сдаваясь в руки того, кто надежно убережет магию, не растратит ее на глупые бессмысленные делишки, а наоборот, преумножит и использует во благо.

— Как ты? — Фол еле сдержал порыв выкрутить руку, лапающую девушку за талию, но опять же, реакция Полин не давала четкого ощущения, что он может сделать это, — не слышал, чтобы Полин давала свое согласие на это.