Обещай мне - страница 8

Прежде, чем я провела бы первую ночь в качестве жены, мои родители попрощаются со мной.

Прекрасное свадебное платье теперь висело глубоко, а я была одета в длинное ситцевое, которое сшила моя мама.

Когда они оба потянулись ко мне, чтобы обнять, я обнаружила, что с трудом подавляю свою кипящую ненависть к ним. Мой отец вел себя, словно бог среди всех людей, он не осознавал своей жестокости. Он улыбнулся мне, вероятно, полагая, что он все сделал правильно, во благо его веры. Он позволил мне пожить короткое время в мире, прежде чем потребовал, чтобы я сдержала обет вернуться в Долину Иерихона и вышла замуж. Я позволила ему поцеловать себя в щеку, а потом мое сердце к нему навсегда закрылось.

А моя мать? Она была совсем юной невестой. Это была та жизнь, которую она знала.

Единственная возможность, которую она видела для дочерей. С чувством боли я поняла, что однажды, спустя годы я буду стоять на ее месте. И также отдавать свою дочь.

Нет! Ложь. Ложь. Ложь. Нет.

Когда я шла ранним летним вечером рядом с моим мужем, я молча поклялась, что у меня все будет по-другому. Я поступлю иначе. Уинстон Оллрид не может быть настолько плохим. Он терпеливо ждал, пока я закончу учебу. Много раз он звонил мне, когда я была дома на каникулах, его, казалось, интересовала моя учеба, и выслушивал мое мнение. Он поможет мне. Он поможет Дженни.

Мы были вне поля зрения свадебных гостей, поднимаясь на холм, за которым простирались владения семьи Оллрид. Мой новый дом находился в самом конце дороги.

Рука Уинстона держала меня за плечи во время прогулки. Он периодически говорил со мной, указывая на бесчисленные хозяйства: семейство воробьев или как прекрасен закат, проникающий сквозь деревья. Я решила, что он пытается успокоить меня и была немного благодарна ему за это.

Дойдя до двери дома, в котором я буду жить, он вздохнул и повернул ручку. Люди не запирали двери в Долине Иерихон. В этом не было надобности.

Когда он открыл дверь, я осторожно вошла внутрь, осматривая уютную обстановку. Щелчок двери, закрывающейся за моей спиной, напомнил мне, что он ждал. ЧЕГО он ждал.

Уинстон Оллрид медленно шел ко мне с легкой улыбкой на лице. Из-за летней жары на лбу образовалась струйка пота, и он небрежно вытер её.

— Промиз, — сказал он приятным голосом. — Твой дядя сказал, что ты не хотела, чтобы свадьба состоялась.

Я покраснела от раздражения. Я должна была догадаться, что епископ не скроет такую вещь. Я смотрела на своего мужа. Нам нужно начать этот новый путь со счастливой ноты.

— Уинстон, я знаю, как долго ты ждал меня. Мне жаль, что я сомневалась.

Он кивнул, словно был доволен моими словами. Он приблизился еще на один шаг.

— Тем не менее, — сказал он весело. — Ты должна быть наказана за неуверенность, пусть и мимолетную, но она была.

И тогда Уинстон Оллрид ударил меня кулаком в живот.

Я упала на пол, он выбил из меня весь дух. Меня никто специально не бил раньше, и мой разум закричал от шока, когда легким не хватило воздуха.

Когда мне удалось сделать вдох, Уинстон протянул мускулистую руку ко мне и разорвал мое платье донизу. Я больно ударилась головой о деревянный пол, когда он сильно толкнул меня, срывая мое белье. В это же время он расстегнул свои брюки.

Я смотрела с тревогой на то, что висело у него между ног. До этого я никогда не видела мужчину полностью голым. Покрасневший ствол была натянут и уродлив. Я пыталась увернуться, однако до сих пор не могла нормально дышать, и комната начала вращаться, когда мне перестало хватать кислорода. У меня даже не было сил сопротивляться. Не то, чтобы это изменило что-то.

***

Рядом не было никого, кто мог бы остановить Уинстона Оллрида, сделать с ним то, что он хотел сделать со мной.

Но, когда мои легкие, наконец, наполнились воздухом, я закричала, как никогда до этого. От боли, от ярости, от унижения. Я не думала о своих действиях. Это породило жестокость, на которую я не рассчитывала. Уинстон хмыкнул, легко подчиняя меня, он насиловал ту часть меня, которой я никогда не касалась. Все это время его руки мяли мои груди так злобно, что я не знала из-за чего мне плакать больше. Впоследствии, когда я лежала на полу изнасилованная и окровавленная, мой муж застегнул штаны и заговорил непринужденным голосом.