Обет без молчания - страница 19
Проблемы начались, когда они стали жить вместе. И не потому, что Бетти нарушала уставленный порядок в доме или транжирила деньги (из-за этого у Дэвида не ладилось с предыдущими пассиями). Она сама была аккуратисткой и экономщицей: идеальная, почти казарменная чистота, все вещи на своих местах, а траты только разумные. Дэвиду категорически не нравились друзья Бетти. Он считал их шалопаями, намекал, что они тянут девушку вниз. Да, многие из них достались ей «в наследство» от Париса. Танцовщики, актеры, бармены, они любили потусить, могли в любой момент куда-то сорваться, но Бетти редко с ними виделась. А когда встречалась, отдыхала душой, но в отрыв не уходила. Тех же, с кем она училась и когда-то жила, никак нельзя было назвать раздолбаями. Все не только получали образование, но и работали, а что иногда совершали безумные выходки, так это по молодости. Когда еще чудить, как не в двадцать?
– Я в их возрасте таким не был, – возражал Дэвид, и его слова подтверждали люди из близкого окружения. – И ты совсем другая. В их стае ты белая ворона, и я не понимаю, зачем ты к ней прибилась.
Но Бетти не желала отказываться от друзей, а запретить ей с ними встречаться Дэвид не мог. А вот всем своим видом показывать недовольство – запросто. А еще демонстрировать превосходство, если Бетти брала его с собой. И это ее смущало так же, как скандалы Париса – что с тем было неловко в гости ходить, что с этим, не расслабишься. Оба вели себя адекватно только в привычной среде. Дэвид был душкой с ее родственниками, а Парис – с общими друзьями, многих из которых он, по сути, ей навязал.
По итогу получалось, что Бетти жила с оглядкой на своих партнеров, бывшего и настоящего, подстраивалась под них. А так хотелось быть собой!
Но Элизабет гнала эти мысли прочь. Она же не Бриджит Джонс, героиня книги и фильма, которая умудрялась высасывать проблемы из пальца. Да, Дэвид неидеален, но чертовски хорош: образован, успешен, эрудирован, красив, наконец. И она его любит.
Она доучивалась и думала о том, куда устроиться на работу по окончании колледжа. Дэвид, естественно, давал ей советы и не мог взять в толк, почему Бетти к ним не прислушивается. Он старше, опытнее и лучше знает, как будет лучше для нее.
Хоть кто-то знал…
А Бетти металась. Ей хотелось то того, то этого. И это она, девушка, привыкшая ставить перед собой четкие цели! И на Париса не свалишь. Он, может, и повлиял на нее дурно (так считал Дэвид), но сам точно знал, чего хочет от жизни, и шел к своей мечте.
Она хотела было послушать Дэвида и устроиться в одно из рекомендованных им мест, тем более он готов был помочь с трудоустройством. Не понравится – уволюсь, решила она, о чем и сказала любимому.
– Нет, так не пойдет, моя дорогая, – покачал головой Дэвид. – Не получится – уйдешь, причем не по своей воле. Тебя уволят, если не будешь справляться. Но коль я за тебя поручусь, будь любезна работать.
– Но если у меня душа не ляжет к рекламному бизнесу?
Он собирался пристроить ее в крупное агентство.
– Главное – старание. Если отдаешься делу целиком, оно у тебя получается. И наоборот, когда получается, к делу лежит душа.
– Какая ерунда! Я отлично справлялась с обязанностями официантки, но мне эта работа не нравилась. А до этого я почту разносила, еще в Берлине, и у меня это тоже получалось. А уж как прекрасно я отрывала корешки билетов в кинотеатре! Как по линейке…
– Дорогая, ты начинаешь взрослую жизнь, тут все иначе. Я когда-то красил ограды и стволы тополей, а теперь я финансист, и не в восторге от своей работы. Она муторная, утомительная, нервная. Но я с успехом ее выполняю, поэтому доволен жизнью.
– А кем ты хотел стать, когда был маленьким?
– Паромщиком, – фыркнул Дэвид. – Хотел перевозить людей с одного берега Темзы на другой.
– Это здорово!
– Нет, не здорово. Паромщики едва сводят концы с концами, а я процветаю. У меня счет в банке, машина, квартира… Ты! – Он больно ткнул ее пальцем в грудь. – Только не говори, что встречалась бы с тем, кто пропах соляркой, сыростью и спит, где придется! В лучшем случае на койке в хостеле или в квартире, арендованной вскладчину.