Обитель чародеев - страница 29

Король Чо-Хэг, закованный в стальные латы и с победоносно развевающимся в лучах яркого утреннего солнца знаменем, подскакал к ним в окружении всадников из личной охраны.

— Хорошее утро, — произнес он с типичной олгарской сдержанностью, осаждая коня. — Спасибо за то, что привели так много мергов.

— Он ничем не лучше Хеттара, — шепнул Бэйреку Силк.

Король олгаров широко улыбнулся, медленно слезая с коня. Его слабые ноги едва не подкосились, когда он осторожно встал на землю, но он успел вовремя опереться о седло.

— Как обстоят дела в Рэк Ктоле?

— Не обошлось без шума, — ответил Белгарат.

— Вы нашли Ктачика в добром здравии?

— Вполне. Мы это исправили. Все кончилось землетрясением. Боюсь, большая часть города разрушена. Чо-Хэг опять улыбнулся.

— Какая жалость!

— Где Хеттар? — спросил Бэйрек.

— Преследует мергов, надо думать, — ответил Чо-Хэг. — Их арьергард оказался отрезан, и они пытаются отыскать место, где можно укрыться.

— На этой равнине отыщется, наверное, не очень много таких мест? — спросил Бэйрек.

— Их почти нет, — улыбаясь, ответил олгарский король.

С десяток повозок въехали на близлежащий холм и по высокой и густой траве двинулись к ним. Эти прямоугольные сооружения очень напоминали дома и имели крыши, узкие окна и ступеньки, ведущие к двери, расположенной с одного края. Гариону они показались городком на колесах.

— Я вижу, Хеттар надолго пропал, — заметил Чо-Хэг. — Почему бы нам не перекусить? Я хотел бы поговорить как можно скорее с Энхегом и Родаром о том, что произошло, но уверен, у тебя также есть что сказать. Вот за едой все и обсудим.

Повозки поставили кругом и опустили борта. Получилась просторная столовая, в которую поставили пышущие жаровни и свечи.

На обед подали жареное мясо и крепкое пиво. Гариону вскоре стало жарко; ему показалось, что он многие месяцы провел на холоде. Разморенный, чувствующий себя в безопасности, он начал клевать носом, убаюканный рассказом Белгарата о походе к олгарскому королю.

Но потом, слушая сквозь дремоту речь старика, Гарион насторожился. Он прислушался и понял, что голос дедушки звучит слишком весело, а слова иногда путаются. Подняв голову, он увидел, что горящие глаза Белгарата блуждают.

— Выходит, Зидар скрылся, — заметил Чо-Хэг. — Это портит всю картину.

— С Зидаром хлопот не будет, — сказал Белгарат, странно улыбаясь.

Его голос дрогнул, и король Чо-Хэг внимательно посмотрел на старика.

— Тебе пришло потрудиться в этом году, Белгарат.

— Я не жалею. — Волшебник снова улыбнулся и поднял чашу с пивом. Внезапно его рука задрожала, и он уставился на неё в немом недоумении.

— Тетя Пол! — громко произнес Гарион.

— Отец, ты здоров?

— Я в полном порядке, Пол. В полном.

Он слабо улыбнулся, подслеповато моргая, резко встал и направился к дочери, пошатываясь и спотыкаясь. Затем его глаза закатились, и он как подкошенный рухнул на пол.

— Отец! — закричала тетя Пол, бросаясь к нему. Гарион подбежал к старику, лежащему без сознания.

— Что с ним?

Полгара молчала. Одной рукой она нащупала пульс Белгарата, а другой приподняла веки и уставилась в пустые, невидящие глаза отца.

— Дерник! — резко позвала она. — Неси мой мешочек с травами. Быстро!

Кузнец стрелой вылетел за дверь.

Король Чо-Хэг, бледный как смерть, привстал на стуле.

— Он не…

— Нет, — сухо ответила она. — Он жив, но очень плох.

— На него что-то наслали? — Силк вскочил на ноги, дико вращая головой и хватаясь за кинжал.

— Нет. Ничего подобного.

Тетя Пол принялась растирать грудь отца.

— Во всем виновата я, — запричитала она. — Упрямый гордый дурак! Я должна была следить за ним.

— Пожалуйста, тетя Пол, — упавшим голосом спросил Гарион. — Что с ним?

— Сказалась борьба с Ктачиком. Она измотала его… потом эти камни в ущелье. Но разве его остановишь?.. Он не жалел ни воли, ни сил, так что еле дышит.

Гарион поднял голову дедушки и положил себе на колени.

— Помоги мне, Гарион!

Он инстинктивно понял, чего она хочет от него, сосредоточился и вытянул руку. Полгара крепко схватила её, и он почувствовал, как его жизненная сила передается ей.

С широко открытыми глазами дочь смотрела на неподвижное лицо отца.