Обитель душ 2. Эфемерность величия - страница 11

Имбер скользнула в толпу. Никто не обратил внимание на юркого ребенка, слегка мелковатого даже для своего возраста. Девочка была худенькой до того, что любая одежда висела на ней мешком, а ростиком настолько обижена, что, казалось, с самого рождения ей периодически не доставалось какого-то особого набора обязательных питательных веществ. Тусклые волосы цвета свежей соломы и сами походили на пучки соломы, собранные в два лохматых хвостика до плеч. В сочетании со смуглой кожей и карими глазами с желтоватыми крапинками оттенок волос выглядел намного светлее, чем был на самом деле. На пушистой челке крепились две заколки, состоящие из трех лохматых голубых шариков в каждой. Поверх бордовой рубахи с широкими рукавами был надет теплый темно-зеленый жилет из плотной ткани, широкие мешковатые штаны крепились на поясе ярко желтым шарфом, кончики которого волочились по земле. Через плечо проходил ремень, удерживающий потрепанного вида кошелку.

— Вы обронили. — Имбер, умильно улыбаясь, протянула черный мешочек господину в роскошном одеянии, голова которого украшала широкополая шляпа.

— Ох, благодарю, деточка, — проблеял он, кидая ей на ладошку мелкую монетку в знак благодарности.

— Скупердяй, — хмыкнула девочка, шагая к своей ранней цели и бренча монетками, которые она успела отсыпать себе в карман из того черного мешочка.

От прилавка продавца ваз как раз отходила престарелая чета, правда так ничего и не приобретя. Лавочник выглядел слегка раздраженным из-за того, что пришлось провозиться со стариками кучу времени, а старания так и не окупились.

— Торгуете дешевым декором? — услышал мужчина вкрадчивый голос.

— Нет, что вы, конечно же, нет! — встрепенулся лавочник.

Никого рядом с собой не увидев, он недоуменно пожал плечами.

— Весь ассортимент — это подлинные экземпляры ваз, привезенных из Королевства Рыб, — на всякий случай пояснил мужчина, надеясь, что еще не сошел с ума и не разговаривает с воздухом.

— Королевство Рыб — дом истинных мастеров и создателей ваз. — Лавочник навострил уши и перегнулся через прилавок, чтобы рассмотреть источник голоса. — Считаете, я поверю, что эти дешевые недоделки — работа мастеров Королевства Рыб?

Глаза лавочника подернулись дымкой ярости. Он наконец-то узрел человека, сомневающегося в качестве его товара — мелкую девчонку в потрепанной одежонке.

— Кыш отсюда, мелкота! — рявкнул он, замахиваясь на нее тряпкой.

Имбер даже бровью не повела.

— Кого вы хотите провести? — продолжала нудеть Имбер, не обращая внимания на то, что лавочник вновь замахивается тряпкой и в этот раз уж точно собирается огреть ее. — Вот, например, этот экземпляр.

Шух! Тряпка пролетела над ее головой, не задев, и все потому, что она в этот момент села на корточки вблизи напольной вазы.

— Глядите. — Имбер постучала пальцем по одному из бурых камней, цепочкой обрамляющих вазу. — Настоящий природный гиацинт равномерно окрашен, а здесь уйма неоднородных участков тона. Обычная стекляшка. Ни один уважающий себя мастер Королевства Рыб не будет использовать в работе вместо полудрагоценных камней стеклянные подделки.

— Тебе почем знать, варварка! — Лавочник обежал прилавок и грозно навис над девочкой. — Убирайся, пока я не позвал солдат!

— Правильно, позовите. — Имбер встала во весь свой жалкий рост и уставилась снизу вверх на лавочника. — Расскажите им, что вы выдаете низкокачественные имитации за дорогостоящие подлинники и дерете с горожан несусветную уйму монет.

— Да как ты смеешь! — прорычал лавочник и сильно замахнулся, чтобы дать девочке пощечину. Хотя даже от самого слабого его удара хиленькая девочка, скорее всего, перелетела бы через весь рынок.

— Надо же, и здесь огрехи налицо.

Мужчина тупо уставился на свою руку, а потом на место, где секунду назад стояла девочка. Сейчас место пустовало, а сама Имбер преспокойно сидела на прилавке, недовольно проводя пальцами по узорам еще одной вазы.

— А ну живо слезь! — Лавочник замахал на нее руками, словно на надоедливое насекомое.

Шум начал привлекать народ вокруг. Зеваки с интересом следили за разыгрываемым представлением, перекидываясь сочувствующими фразами, однако на помощь лавочнику никто не спешил.