Обладатель - страница 4

Кто не копит – тому терять нечего! Кто не жадный – тому дышится легко! Кто не трясётся над своим златом – не чахнет в тоске и печали!

Три этих фразы довольно точно выражали кредо Ивана. А уж на хлеб с маслом, да ещё и на икорку (пусть только на красную), сил и ума заработать хватит. Всё остальное приходит с болью и переживаниями, а уходит без следа, но чаще всего со слезами. Так что стоит ли горбатиться и грызть ежедневно горло ближнему своему?

Вот господин Загралов и не грыз. А жил пусть и довольно скромно, но в своё удовольствие.

Конечно, многое ему в этом мире не нравилось. Очень многое. Список несправедливости, цинизма, подлости и жестокости получался очень и очень длинный. Но сознание уже давненько выработало иммунитет против многих пунктов, отторгая их подспудно от ежедневного существования простым вопросом: «А что я могу сделать?» На что чувство самосохранения сразу же чётко заявляло: «Ни-че-го!» Ведь любая конфликтная ситуация могла перерасти в крупные неприятности, а то и катастрофу. Любая ссора могла довести до драки. И любой инцидент мог завершиться летальным исходом. Жизнь стоила дороже всего остального. Ради возможности видеть мир и вольно дышать полной грудью не следовало впутываться в неприятности.

Но если человек не борется за справедливость, то наверняка у него и совесть отсутствует?

Нет, с совестью у Ивана Фёдоровича всё было в полном порядке. Но вот вмешиваться он ни во что не собирался, действуя по принципу: «глаза не видят, душа не болит». К примеру, если за углом слышится ругань, а то и звуки драки, то не стоит за тот угол заглядывать.

Вот господин Загралов никуда никогда и не заглядывал. В герои он не рвался…

Но так получилось, что потерял всё. Кроме жизни, естественно. Ну, и той одежды, в которой он передвигался по мокрому холодному мартовскому городу.

Ещё месяц назад у него была жена, работа, две квартиры и довольно приличная, по меркам среднего класса, машина. В одной, двухкомнатной, квартире он с супругой жил, вторая, трёхкомнатная, выгодно сдавалась внаём. Подобным образом неплохо существовали многие владельцы недвижимости в столице. Причём настолько неплохо, что могли откладывать и на чёрный день. Москвичи не гнушались подобным заработком, даже гордились им, совершенствовали его, холили, лелеяли и добавляли к нему новые красочные грани.

Вот одна из этих граней и сделала тридцатидвухлетнего Ивана Фёдоровича нищим и бесправным бомжом. Хотя… если смотреть правде в глаза, наверное, в любом случае его доля определилась бы подобным образом. Одно следствие вытекало из другого, а вдуматься и рассмотреть надвигавшуюся угрозу мешали некоторая наивность и принцип невмешательства.

Обе квартиры Загралова были на его имя. Одна ему досталась от деда по материнской линии, а вторую оставили ему родители, которые ещё десять лет назад уехали в сибирскую тайгу и жили где-то недалеко от Байкала. Втемяшилось им в голову, что именно там будет наилучшее место для выживания человека в условиях грядущих всепланетных катаклизмов.

Иван тогда заканчивал обучение в Бауманке и ехать никуда не собирался. По этому вопросу родители с ним и разругались настолько, что громогласно отреклись от собственного сына и в последние годы поддерживали отношения только краткими поздравлениями на Новый год и на день рождения. А самые худшие слова, сказанные отцом на прощание, звучали так:

«Ничего, ничего, ты ещё попросишь, чтобы мы тебя приютили! А мы ещё подумаем и на твоё поведение посмотрим!»

Ну как на такие речи молодому парню не обидеться?

Вот так и остался Иван почти сиротой при живых родителях. Может, и загрустил бы он да стал менять свои воззрения, но как раз на последнем курсе и встретилась ему та самая нежная, самая понимающая и самая любящая. Она была с периферии и в прежние годы совместной учёбы даже не смотрела в сторону довольно скромного, не хватавшего звёзд с неба парня. Всего два месяца они встречались, а после защиты дипломного проекта супруга переехала к нему жить и стала распоряжаться домашним хозяйством. О детях сразу сказала: «Вначале поживём пару лет для себя, а потом – сколько пожелаешь, столько и нарожаю».