Облако - страница 30
— Что-нибудь заметно? — спросила она.
Янна-Берта покачала головой, примеряя шапку. Шапка в постели? Она сунула её под подушку.
Когда она медленно, по стеночке, шла по коридору в туалет, ей встретился Тюннес. Он улыбнулся ей и сказал:
— Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты лицом подобна красавице Лилофее[5]?
Она прислонилась к стене и подавила рвотный позыв.
— Я не подобна лицом Лилофее, — сказала она. — Что бы ты ни имел в виду. Моё лицо вообще ничему такому не подобно. В лучшем случае есть какое-то сходство с родителями или дедушкой и бабушкой.
— Ну, я просто не мог выразиться по-другому, — смутился Тюннес.
— Посмотри на меня внимательно, — серьёзно попросила она. — И запомни, как я выгляжу с волосами. Очень скоро я стану лысой.
— Это несущественно, — возразил он.
— Ты считаешь, что какой-нибудь парень сможет полюбить лысую девушку?.
Тюннес посмотрел на неё, потом на плакат с изображением круговорота воды в природе и произнёс рассудительно:
— Волосы не главное. Кто так не считает, тот тебя не заслуживает.
Кивнув ей, он пошёл дальше. Янна-Берта смотрела ему вслед, сглатывая слёзы. Вернувшись в палату, она рассказала Айше о разговоре с Тюннесом.
— Для нас, девушек, это не так, — мрачно отозвалась Айше.
— Говорят, они ещё вырастут, — заметила Янна-Берта. — Но я этому не верю. Я вообще ничему больше не верю.
— Вообще ничему? — переспросила Айше. — И тому, что твои родители ещё живы?
Янна-Берта задумалась.
— Нет, — сказала она после паузы. — В это я верю. Верю…
На следующее утро, завидев Тюннеса, Янна-Берта улыбнулась ему. Он рассеянно ухмыльнулся в ответ.
— Что вы на это скажете?! — воскликнул он. — Теперь французы протестуют против собственных ядерных реакторов! А правительство клянётся, что их АЭС самые надёжные в мире. Такого, как в Графенрайнфельде, у них, понимаешь ли, не может случиться никогда!
— Где-то я это уже слышал, — бросил проходивший мимо врач.
Тюннес наклонился к Янне-Берте.
— Ну а ты что об этом тарараме думаешь? — спросил он.
— Ничего, — она отвернулась к стене.
У неё была высокая температура, непрекращающийся понос. И простыня, усеянная волосами. Целыми клоками. Несколько дней она не причёсывалась. Но однажды Айше задела её голову, и у неё в руке осталось сразу несколько прядей. На голове у Янны-Берты осталась большая проплешина.
— Видишь, что вышло, — сказала Айше и засмеялась.
Янна-Берта ударила её по лицу.
Она попросила у сестры расчёску и причёсывалась долго и остервенело. После чего стала как будто стриженная под ноль, лишь над ушами торчало несколько жалких волосков. Она вытащила из-под подушки шапку и натянула её на голову.
Тюннес принес ей хорошую новость:
— Твое имя появилось в разыскной картотеке — с твоим теперешним адресом!
Это ошеломило её. Ей даже в голову не могло прийти, что она сама попадёт в картотеку.
— Теперь твои родственники скоро объявятся, — ободрил её Тюннес.
Янна-Берта погрузилась в раздумья. Если родители и бабушка Йо ещё живы, то они наверняка разыскивали её через центральную картотеку Красного Креста. Действительно, может так случиться, что не сегодня-завтра дверь распахнётся и мама или папа…
Айше пыталась заново подвязать косынку, сползшую с головы. Но сил не хватало.
Она вся покрылась потом.
— Помоги, — попросила она.
Янна-Берта сделала вид, что не слышит. С тех пор как Айше дёрнула её за волосы, ей не хотелось с ней разговаривать. Она поглубже натянула шапку на уши и легла так, чтобы видеть вход в палату.
Глава восьмая
Четыре дня спустя Янна-Берта в полусне почувствовала, что кто-то склонился над ней.
— Янна-Берта! — тихо позвал женский голос, и прохладная рука дотронулась до её руки.
Янна-Берта вздрогнула и открыла глаза. Но тех, кого ждала, она не увидела — это оказалась Хельга. Хельга из Гамбурга. Папина сестра.
— Вот ты где, значит, — сказала Хельга. — Почему ты так поздно попала в разыскную картотеку? Я уж думала, ты вместе с родителями…
— С какой стати? — огрызнулась Янна-Берта. — Что с ними?
Хельга озадаченно посмотрела на неё:
— А ты не знаешь?..
Янна-Берта покачала головой. Её лицо исказилось гримасой, глаза наполнились слезами. Ещё не желая верить, она упрямо выдавила: