Облако - страница 32
Лунный свет медленно полз по стене палаты. Айше стонала во сне. Янна-Берта протянула руку, шаря по одеялу. Нащупала руку Айше. Она была очень горячей. Янна-Берта позвала сестру. Дверь в коридор приоткрылась. Незнакомая женщина появилась на пороге.
— Температура? — спросила она. — Из-за этого вовсе не следует поднимать такой шум. У кого тут нет температуры? Сестра Лотта заснула. Не удивительно после шестнадцатичасовой смены без перерыва. Пусть поспит. Завтра утром успеется.
Крепко сжимая руку Айше, Янна-Берта чувствовала учащённый пульс. Она старалась не спать, но глаза закрылись сами собой. Ей приснилась учительница Ули. Она проезжала мимо и крикнула в оконную щель:
— Давай, Ули, садись. Если залезешь на чемодан и пригнёшься, доедем с грехом пополам!
Ули с перепачканным лицом и в грязных брюках повернулся к сестре и вопрошающе посмотрел на неё.
— Садись, Ули, садись! — крикнула Янна-Берта. — Облако подходит!
Ули бежал рядом с машиной, но та не останавливалась.
— Не могу остановить! — крикнула учительница. — Такая толпа сзади напирает!
— Дверь откройте! — закричала Янна-Берта. — Ули на ходу заберётся!
Но дверь заело. Ули повис на ней снаружи, и его ноги волочились по земле.
— Облако! Облако! — слышала она собственный крик. Автомобиль, следующий за учительским, резко взял вправо и пошёл на обгон. Поднялось облако пыли, раздался глухой удар, и машина умчалась вдаль.
— Не вопи так, — сказала сестра и потормошила Янну-Берту. — Ты тут всех разбудишь.
Янна-Берта вскинулась на кровати и выпустила руку Айше.
— Ули такой горячий, — пробормотала она.
— Кто? — спросила медсестра.
— Айше, — ответила Янна-Берта. — Айше.
Сестра наклонилась над кроватью Айше и сразу же покатила её к выходу. Между кроватями образовалось зияющее пространство.
— Она умерла? — спросила Янна-Берта.
— Тсс, — прошептала сестра. — Почему умерла? Она будет в другой палате, только и всего.
После завтрака Хельга вернулась. Ночь она провела в местной гостиничке.
— Ты, наверно, мало спала, — сказала она. — У меня тоже была скверная ночь.
Она замешкалась, оглядываясь вокруг.
— Неслыханные условия здесь, — констатировала тётя. — И это в богатой-то Германии.
— Вы отстали от жизни! — бросил ей отец, ухаживающий за своим сыном на второй койке от Янны-Берты. — Мы теперь страна третьего мира!
Хельга ничего не ответила.
— Почему ты не спрашиваешь про Ули? — обратилась к ней Янна-Берта. — Он ведь не значится в картотеке без вести пропавших. Да и вообще нигде не значится.
— Наверное, потому, что боюсь ответа, — сказала Хельга.
Янна-Берта посмотрела Хельге прямо в лицо. Та выпрямилась как струна — образец самообладания.
«Никогда не терять самообладания!» — слышала Янна-Берта голос дедушки Ханса-Георга. Он терпеть не мог слёз. Но папа пошёл не в деда Ханса-Георга. Она видела слёзы на его глазах. Например, когда Ули тяжело заболел и лежал в больнице, а врач не особенно обнадёживал родителей. Или после Чернобыля, когда папа с мамой неделями выкладывались по полной, готовя форум с представителями всех партий, которые должны были дать гражданам ответ на вопрос: «Насколько безопасны наши реакторы?» В последний момент все политики, кроме одного, дали задний ход. Тут папа сорвался. И только благодаря маме мероприятие удалось спасти. Зачитав без комментариев с пустой сцены письма политиков, отказавшихся приехать, она попросила высказаться публику. Янна-Берта сидела на ступеньках сцены и смотрела во все глаза. Она поняла немногое из того, что говорили люди в зале, пропитанном едким сигаретным дымом. Но это было захватывающе интересно, как они выступали — кто-то с гневом, кто-то напряжённо, а кто-то боязливо.
— Он был со мной до последнего, — сказала Янна-Берта. — Мы не поехали со всеми в Швайнфурт. Из Шлица убежали на велосипедах. Он умер. Его машина сбила.
Хельга встала, повернулась и вышла из палаты. Янна-Берта смотрела ей вслед из окна, пока та, перейдя двор, не скрылась за домами.
Лишь спустя час она вернулась к Янне-Берте.
— Извини, — сказала она.
— Здесь любой может плакать. Если хочется, — заметила Янна-Берта.
— Я так не могу, — ответила Хельга.