Облако - страница 57

Они кивнули друг другу на прощанье.

Янна-Берта видела, как он вернулся к своей семье.

Потом пошла обратно на лужайку. Нашла бабушку, сидевшую перед трибуной, и забрала у неё малышек. Бабушка с облегчением переключилась на вязание, лежавшее у неё на коленях пушистым комком. Защелкали спицы, замелькали петли.

За трибуной Янна-Берта обнаружила Папса, он возился с электропроводкой. Некоторое время она наблюдала за ним, пока девочки не расхныкались. Рядом с этим человеком ей было хорошо и спокойно. Иногда Папс поднимал голову и улыбался ей. Она молча улыбалась в ответ.

Вечером, вернувшись домой, Янна-Берта объявила, что на следующее утро уезжает в Шлиц.

Альмут это известие ошеломило.

— Прямо туда? — воскликнула она. — В заражённый район? Почему так внезапно? Пусть хотя бы несколько недель пройдёт, а лучше месяцев. Тебя там никто и ничто не ждёт.

— Квартира всё равно вся в пыли, — добавил Райнхард. — А разросшиеся сорняки в саду прикончит зима.

Так оно и есть. И всё же — ей просто невмоготу больше ждать.

— Завтра ведь открытие, — привела Альмут последний аргумент. — Хочешь его пропустить, после того как ты столько для этого сделала?

— Пусть едет, — высказался Папс. — Раз её туда тянет, силой не удержишь.

— Но ты ведь вернёшься? — спросила бабушка, тревожно глядя на неё.

— Пока ещё сама не знаю, — ответила Янна-Берта. — Не хочу вам ничего обещать. Всё возможно.

— Такое впечатление, — заметил Папс, — что ты всё делаешь правильно. Желаем тебе счастливого пути — и не больше печали, чем ты сможешь вынести.

Альмут дала ей кошелёк со стомарковой купюрой и немного мелочи.

— Ты не от мира сего, — сказала она.

Янна-Берта попросила одолжить ей большую джутовую сумку.

Поздним вечером она незаметно выскользнула из дома и уложила в неё саперную лопатку, обнаруженную пару дней назад в гараже.

На следующее утро Янна-Берта очень рано тронулась в путь. Однако не настолько рано, чтобы этого не услышала бабушка. Тихонько выбравшись из детской комнаты, она сунула Янне-Берте в руки что-то белое и пушистое.

— Это шапка, — шепнула она. — В октябре по утрам бывает холодно. А ты мне рассказывала, что осенью в долине Фульды лежит туман. Она может тебе пригодиться.

Янна-Берта сунула шапку в сумку, обняла бабушку, поцеловала её в мягкую щёку и, поблагодарив, побежала к автобусной остановке. На ней были те же брюки и та же футболка, в которых она приехала в Висбаден. Только куртка была новая. Она принадлежала матери Ирмелы и Рут. Бабушка подарила её Янне-Берте, как только переселилась к ним.

Моросил дождь. Над Рейнской долиной стелился туман. Но Янне-Берте не пришлось долго ждать у въезда на автобан. Уже вторая притормозившая машина ехала в сторону Касселя. За рулём сидела женщина. Едва взглянув на Янну-Берту, она принялась рассказывать печальную историю своей сестры, жившей в Бад-Нойштадте, на реке Заале, и всё потерявшей.

— Всё! — восклицала женщина.

— Но ведь она сама жива, — заметила Янна-Берта.

Женщина совсем не слушала и продолжала рассказывать дальше. Янне-Берте даже не требовалось отвечать. Она задремала.

Её подвезли до съезда на Восточный Гиссен. Там Янна-Берта нарвала большой букет на поле подсолнухов, и её подхватил бородатый студент на древнем «фиате». Студент направлялся в Берлин.

Услышав, что она собирается попасть в бывшую запретную зону № 3, студент сделал озабоченное лицо.

— Я должна там кое-что сделать, — сказала она и попросила высадить её под Бад-Херсфельдом.

— Подумай ещё раз, — посоветовал он. — Так ли важно то, что ты хочешь сделать.

Но она была полна решимости. Вылезая из машины, Янна-Берта выронила из сумки сапёрную лопатку. Студент уставился сначала на лопатку, потом на неё.

— Хочешь что-то раскопать? — спросил он.

— Хочу кого-то похоронить, — ответила она.

— Все, кто умер, уже похоронены, — сказал он. — Даже трупы животных. Для этой цели посылали спецподразделения.

— Не думаю, — ответила Янна-Берта, — чтобы они искали в рапсовых полях.

— Кто это?

— Мой младший брат.

— Залезай обратно, — сказал студент. — Я тебя туда отвезу.

Он ехал с закрытыми окнами. Оба всю дорогу молчали. Недалеко от Асбаха она попросила остановить, поблагодарила, протянула ему подсолнух из своего букета и вышла из машины. Он развернулся и уехал. На широкой федеральной трассе транспорта почти не было.