Облом великих комбинаторов - страница 23

— Так знай, был, — сказал Олег. — Он взял у Изварина тяжелые пластины. А ты положил их в макулатуру. Это теперь вещественное доказательство.

— Отвяжитесь вы от меня со своими доказательствами. Я ничего никуда не подкладывал, и точка.

— Нет, — решительно сказал Олег, — не точка. Запятая. Не хочешь сам признаваться, мы приведем свидетеля. Устроим очную ставку. После этого тебе никто руки не подаст.

— Ладно-ладно, — махнул рукой Супников. — Приводите хоть сто свидетелей. Мне от этого ни холодно ни жарко…

На обратном пути Олег не переставал возмущаться упорством преступника:

— Вот поросенок! Все доказательства налицо, а признаваться не хочет.

— Что будем делать, если совсем не признается? — поинтересовался Юрка.

— Морду набьем, — ответил бесхитростно Борька.

Олег спросил:

— Никто не заметил, он вздрогнул, когда я произнес фамилию Изварина?

Мнения разделились. Димке показалось, что вздрогнул. Юрка утверждал, что нет. Борька считал, что Колька во время разговора вообще не переставал дрожать.

— А кто такой этот Изварин? — спросил в разгар спора Юрка.

— Это свидетель, — сказал Олег. — Работает в автосервисе. Я ведь не шутил, когда говорил про свидетеля. Только к нему тоже нужно осторожно подступиться. Мы знаем, где он живет. Но этого мало. Нужно поговорить насчет него на работе. А тут, как назло, эти майские праздники.

Праздничный перерыв коснулся лишь половины следственной бригады. Одного из новобранцев капитан Зрачков брал с собой на четыре дня в рейс. Борька с родителями уезжал на дачный участок.

— Лучше бы следствие вести, чем копать эти проклятые грядки, — завистливо вздохнул он.

Олег и Димка оставались в городе.

— В автосервисе тоже маленький перерыв, — успокоил их Борька. — Дня два, не больше. Там даже в праздники работают.

С трудом дождавшись третьего мая, Олег и Димка направились в автосервис.

Они думали, пройти туда будет не очень легко, придется уговаривать строгих вахтеров, бить на жалость. Или просить взрослых, чтобы их кто-нибудь провел. А оказалось, автосервис — это проходной двор. Туда въезжают или идут все желающие. Олега и Димку ни одна душа ни о чем не спросила. Спрашивали только они: где кабинет директора. Потыркавшись туда-сюда, нашли. Здесь их ожидало первое и, как оказалось, единственное препятствие.

— Сергей Лукьянович занят, — сказала им секретарша. Она разрешила Олегу и Димке подождать в приемной, где они долго проскучали.

Наконец из кабинета вышли четверо мужчин: трое в костюмах, а один, самый высокий и толстый, в рубашке с галстуком, без пиджака. Это и был директор, проводивший своих посетителей. Секретарша сказала, что мальчики пришли к нему.

— Надо полагать, из подшефной школы?

— Нет, мы от себя лично.

— Лично так лично. Заходите. Давно здесь не появлялись такие молодые гости, — улыбнулся директор. У него было широкое лицо, и нос плоский, как у боксера. Наверное, в молодости занимался боксом. А глаза очень добрые, сразу располагали к откровенности.

В кабинете ребята, перебивая друг друга, рассказали Сергею Лукьяновичу про найденные в макулатуре пластины и показали их ему. Слушая ребят, он не переставал тщательно рассматривать их. Приговаривал: «Рукастый дьявол… Ах, молодец… Его бы таланты да в мирных целях».

Он долго слушал ребят, не перебивая их. Когда они закончили, спросил:

— От меня вы что хотите?

— Мы хотим, чтобы вы приказали Изварину: пусть скажет, кому отдавал четырнадцатого или пятнадцатого числа эти пластины.

Вместо ответа директор опять начал разглядывать пластины. Он рассматривал их с явным одобрением, иногда подбрасывал на руке, тер пальцами. Казалось, он готов лизнуть ее языком.

— Вы вряд ли знаете, из какого металла сделаны эти пластины, — наконец сказал он. — Это квазолин, новый уникальный сплав, разработанный в Италии. Он стал основным материалом для источника энергии в автомобилях. Поскольку у нас в стране много иномарок, водители тоже стараются приобрести такие аккумуляторы. Но поступают пластины в ограниченном количестве и все проходят через руки Изварина. Он опытный специалист, один из самых авторитетных в городе. Кроме него, мало кто может смонтировать аккумулятор подобного образца. Очевидно, он слегка злоупотребляет своей уникальностью. Возможно, в корыстных целях. Однако улик у нас нет. Приказать ему я ничего не могу, могу только попросить. Так же, впрочем, как только могу попросить и вас. И вас я попрошу.