Обман. Философско-психологический анализ - страница 15
Естественно, если вождь обладает такими качествами, то авторитет его непререкаем, и тогда любые его правительственные действия - даже самые чудовищные с точки зрения «нормального» сознания, свободного от гипнотизирующей веры, - получают оправдание, расцениваются как действия совершенно необходимые, несомненно справедливые, осуществляемые вождем для блага народа.
Именно так в общих чертах обстояло дело с формированием авторитета Сталина. Только благодаря безраздельному авторитету Сталина (и безраздельной вере в него широких масс) стал возможным чудовищный, небывалый по своим масштабам, по своему гнусному коварству обман 30-х годов, унесший миллионы лучших представителей народа, роковой обман, утвердившийся, впрочем, гораздо раньше, тяжкие последствия которого наша страна переживает и поныне.
Чрезвычайно актуально тщательное исследование процесса формирования подобного суперавторитета, своеобразной мифологизации общественного сознания, способной быстро захватывать умы огромного множества людей и служить основанием для столь легкого обмана и самообмана. Отмечу только некоторые моменты.
Сталину удалось использовать энергию веры народа в революцию и социализм, сделать свое имя символом этой веры. Подобная операция, планомерно производившаяся на протяжении ряда лет, облегчалась тем, что в послереволюционное время резко упали акции церкви, широко распространилось безбожие и возник дефицит «абсолютного» в этой сфере ценностных регистров сознания. Но поскольку потребность в абсолютном неустранима, вакансию идеи Бога занял в сознании масс образ «сверхгениального», непогрешимого вождя.
Вместе с тем безграничная вера в то, что «наш вождь» непогрешим, обладает необыкновенными, сверхчеловеческими достоинствами, что он безошибочно ведет нас к светлым вершинам и т.п., отвечает некоей архетипической проекции в будущее, свойственной практически каждому человеку и выражающей его сокровенные чаяния и надежды, ибо наличие такого вождя сулит безопасность, благо народу (за таким вождем - как за каменной стеной и т.п.). Сама суть такого «вождя» - сверхчеловеческая, ибо он живет (по самому смыслу идеи «вождя») не для себя, не как автономная личность; он существует как интеграл массы и лишь ради нее; в более или менее человеческом варианте он - «отец народа». К тому же часть блеска его величия падает на массы и составляющих их индивидов, придает значимость их существованию, и это также способствует упрочению обмана и самообмана, постоянно поддерживаемого всей грандиозной системой средств массовой информации и пропаганды.
Хотелось бы отметить, что богатейший материал для анализа указанных социально-психологических процессов дает нам не только сталинский режим, но и история фашистской Германии, в которой благодаря искусной идеологической работе, великолепно отлаженной деятельности пропагандистской машины третьего рейха «среди населения в значительной мере было вовсе утеряно понимание его истинного бесправного положения и аморальности политики и действий фюрера»>30>.
Здесь напрашиваются многочисленные аналогии с положением дел в нашей стране в то же время. Любопытны и методические приемы Гитлера, который умело использовал типичные свойства массового сознания в руководстве системой пропаганды. Он говорил, например, что «крупной лжи поверят скорее, чем мелкой... Люди и сами иногда лгут в мелочах, но чересчур большой лжи они стыдятся. Поэтому им не придет в голову, что их так нагло обманывают»>31>. Новейшая история показала, что большая ложь не раз торжествовала над правдой благодаря тому, что в ней были заинтересованы большие авторитеты, а ими оказывались те, кто имел большую власть.
Поскольку обман выступает как феномен социальной деятельности, рассмотрение его функций может производиться в плане анализа его роли в разных видах деятельности. По-видимому, есть основания говорить о специфических функциональных проявлениях обмана в производственной, финансово-экономической деятельности, в политике, в торговле, в научной и педагогической деятельности, в искусстве, спорте и т.д. Нет такого вида социальной деятельности, где бы не встречался обман и где бы он не играл существенную функциональную роль.