Обманутая - страница 7

– Куда уж мне. – Ливви с усилием растянула губы в улыбке. – Так ты из-за работы встал так рано?

– Да, позанимался кое-чем, – солгал он. Потом, пытаясь уйти от ее глаз, он отнес в раковину остатки своего завтрака. – А сейчас прошу извинить меня, мисс Любопытство, но я должен одеться. Кстати, ты не видела мой новый крем для бритья? – Считая беседу оконченной и не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел к двери.

– Видела. Я убрала его. Он… – Ливви остановилась. Черт возьми! Как за эти дни ей надоели эти тупые разговоры! Она почти не видела его, а когда они встречались, то говорили только о бытовых мелочах или работе. – …Он в ванной, в шкафу.

Взяв «Таймс» и кофе, она прошла в гостиную и опустилась па один из длинных диванов, обтянутых кожей кремового цвета. Положив ноги на низкий столик, она несколько минут внимательно смотрела в окно. Люди механически, подобно роботам, сплошным потоком продвигались к высокому стеклянному зданию банка, пересекая Кэдогэн-сквер. Представив себя в этой целеустремленной людской лавине, она вздрогнула. Выпив глоток сладкого кофе с молоком, Ливви откинулась на диванные подушки, поудобней устроилась, развернула газету и принялась за чтение.

Через двадцать минут она стояла в дверях спальни и смотрела, как Джеймс, крутясь у зеркала, заканчивает одеваться. На нем была потрясающая хлопковая рубашка в полоску, заправленная в темно-серые полосатые брюки, Он набросил галстук. Длинные тонкие пальцы завязали совершенный по форме шелковый узел. Потом он поправил воротничок рубашки и, убедившись, что он без единой морщинки, потянулся к пиджаку. Шелковая подкладка клетчатого пиджака совпадала по цвету с галстуком, что Джеймс еще раз с удовлетворением отметил. Надев пиджак, он взял с комода одну из своих щеток и пригладил волосы, зачесав назад. Ливви вошла в комнату и, взяв с кровати брошенную Джеймсом рубашку, повесила ее снова в шкаф.

– Что тебе в ней не понравилось? – спросила она. Джеймс повернулся перед зеркалом.

– Она сюда не подходит.

– Понимаю, – сказала Ливви, но на самом деле она ничего не понимала. Ливви обладала врожденным вкусом и элегантностью. Недаром один из журналистов сказал про нее: «Убийственно шикарна!» Она никогда не придавала значения своей одежде, возможно, потому что обладала всегда небольшим гардеробом. Но даже завернутая в старую выцветшую занавеску – она бы все равно выглядела не хуже, чем всегда.

– А когда, ты, моя дорогая Ливви, сегодня вернешься домой? – лениво спросил Джеймс, выдвинув ящик комода. Теперь он выбирал носовой платок.

– О, я не знаю, наверное, ближе к вечеру. Я забегу на час на работу и поработаю над интервью, которые брала на прошлой неделе. А потом Люси сказала, что, если сумеет вырваться, мы с ней разделим ленч у Зины. – Ливви выдержала паузу. Ты знаешь, что нас ждут на уик-энд? Если бы ты захотел, мы могли бы вечером уехать вместе.

Джеймс положил в карман носовой платок.

– Ливви! – раздраженно протянул он. – Мы уже говорили об этих обременительных поездках. Ты же знаешь, что мне не нравятся семейные уик-энды.

– Я тоже отбываю их без особой охоты.

– Да, но в отличие от тебя я не обязан туда ехать!

– Ты бы поехал, если бы на уик-энде был тот, кто интересует тебя.

– Да, но, к сожалению, там ничего подобного не предвидится. Я прав?

Ливви согласно кивнула головой. Только ее мать, Питер и сводный брат Гил будут в доме. Она ненавидела эти поездки в Сассекс почти так же, как Джеймс, но не хотела давать матери повод для грандиозного скандала. Джеймс подошел к ней и обнял за талию, положив голову ей на плечо.

– Мы так много времени проводим врозь, – тихо сказала она.

– Цена успеха, – ответил он, подняв голову. – Такой стремительный взлет в мире телевидения, как у тебя, моя любовь, требует жертв.

Его руки соскользнули вниз, и, обняв за ягодицы, он сильнее притянул ее к себе.

– Ты сама понимаешь, что добилась очень высокой ставки. Но тебе платят не за твою привлекательность – в наши дни это мало ценится!

Она улыбнулась, и он наклонил голову, чтобы коснуться ее губ. Ливви неожиданно прижалась к нему и, погрузив пальцы в его волосы, крепко прижала свой рот к его губам. Она ощутила, как его язык проник внутрь, а потом мгновенно отпрянул от нее.