Обмасонивание - страница 17

-- Крещёные? Предатели богов?! - Сме-е-ерть!!!

Подать сигнал тревоги, как случилось у меня возле Всеволжска перед "Ледовым побоищем" - оказалось некому.

Самород во главе ремонтного отряда отправился к месту событий. Для устранения повреждений и выяснения подробностей.

Отряд был невелик, да неплохо вооружён. А главное - Самород что-то учуял. Когда диверсанты кинулись в атаку из засады - их встретили достойно.

Человек в кафтане, при втыкании в него копья, мало отличается от человека в озяме. Если только подкладка у кафтана - не панцирь. Выяснение этой подробности стоит, обычно, одной-пяти жизней "втыкальщиков". Дальнейший рост числа покойников - в меру конкретного идиотизма и истеризма.

Взятые пленные довольно скоро (и очень громко) рассказали все известные им новости и планы предводителей. Отчего Самород, оставив ремонтников на месте, спешно кинулся назад.

Тем временем в Пичай-городке идёт - календарь-то не изменишь - Светлая Пасха. Праздник спасения, умиления и прощения.

Беда с этими новообращёнными - они истово веруют в то, во что уверовали. Здесь, например, пребывая среди "братьев во Христе" - во всеобщую любовь.

Вечкенза, весь просветлённый и умиротворённый, христосуется со своими сподвижниками и сотоварищами. "Христос воскресе!". И получает нож в живот.

Очередной лобызаемый - не уверовал, а только прикинулся. Для него Христос не воскресе. И вообще - зачем в Эрзянь Мастор жидо-мордвины? В смысле - христиане из аборигенов.

После чего начинается общая свалка и резня. Христиане - свежие, в "мученики за веру"... как-то не очень. Они победили и вышибли мятежников. Городок пострадал, но пожар удалось быстро погасить - весна, сыро.

Вечкензу "ревнители старины" утащили с собой. Повеселились над раненным. В меру своей ненависти и фантазии. Затем ему отрезали голову, насадили на копьё и пошли пугать противников. Те ответили не по-христиански. В смысле: "другие щёки" - подставлять не стали.

Тут к городку неожиданно вернулся Самород, отобрал трофей и уполовинил мятежников. Остальные разбежались.

Конец первого акта. В смысле - акта торжества народного идиотизма в форме "законов порядка, определяемых стремлениями масс".

"Так жить нельзя. И вы так жить не будете".

Я не могу допустить существования рядом с собой такой... кучки дерьма. А они остановить меня не могут. Но этого - не понимают. Мало видели, кругозор узковат. Как у Шамиля до его турне по России.

Они - не тупые. Просто - у них нет информации. Местечковость.

-- Париж? А это далеко от Бердичева?

Виноват, здесь живут не в местечках, а в кудо. Поэтому - кудоватость.

Связь восстановлена по временной схеме, Самород проклинает убийц Вечкензы, ведёт сыск по ближней округе. И это всё, что можно сделать - весна.

Напомню: два месяца в году - в ледостав и в ледоход - Русь непроходима. Ни по воде, ни по суше. Мои современники уже и забыли термин "водополье". Здесь это - ежегодно.

"Вязнут лошади по стремена".

Сижу я на своих Дятловых горах, толкаю и проталкиваю обычные дела-делишки. И - не очень обычные, с учётом моей нынешней "рубиконнутости". Самород восстанавливает городок, ловит картов, рубит головы бунтовщикам, помощи не требует.

Тут снова телеграмма. Не от Саморода, а от его жены Мадины.

Интересная дама. Сама - марийка, много лет прожила среди эрзя, в разных вели. Работала у меня переводчицей. Как я помню - нормальная разумная женщина, без склонности к истерикам. А телеграмма - паническая. Типа: враги - тысячами! Муж помирает! Спасай! И что особенно неприятно: прогон встречного сообщения показывает, что кусок линии со стороны Пичай-городка - пропал. Не отвечает.

"Спасай"... Как?! Чем?!

***

Говорят, что если бы "генерал Зима" служил в Красной Армии - его бы расстреляли. За пособничество врагу. Как при наступлении вермахта на Москву, так и при контрнаступлении советских войск.

Если бы такой персонаж был у меня в службе - я бы тоже. Даже без трибунала.

Сейчас бы пару суровых заморозков... и конница Салмана была бы у Пичай-городка мгновенно.

Гюго, рассуждая о Ватерлоо, посмеивается над тщетой человеческих планов и усилий. Стоило "провидению" продлить дождик на полчасика, и весь полководческий гений Наполеона оказался бессилен. Пушки были выдвинуты на позиции с опозданием, атака началась позже. Пруссаки Блюхера поспели к сражению и Прекрасная Франция - погибла.