Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви - страница 9

стр.

— Но это уже решено, — сказала я, пытаясь понять, какую религию он исповедует. — По определению. Это было в наших клятвах.

— В христианских клятвах. Вы христианка?

— Нет, — твёрдо ответила я. — Я агностик. Много лет. — Если сомнения и неуверенность могут быть описаны как определённая вера.

— Так почему вы верите в христианский брак?

Одно предложение изменило мой мир. Я не верила в христианский брак и годами высказывалась против него, хотя и ни на что не опираясь. Но какой ещё бывает брак?

С ошеломляющей скоростью и оглушительным громом всё стало вставать на свои места. Сколько исповедуемых мной ценностей были унаследованы и приняты без вопросов? Какие из них конструктивны? Ткань моей реальности сплетена из нитей, в прядении которых я не принимала участия. Суждение тут, ценность там, мнение, принятое для того, чтоб не огорчать кого-то и никогда не ставившееся под вопрос. Не приму больше ничего, что не было бы всерьёз проверено (да и потом сохраню за собой право изменить своё мнение).

Мой муж почувствовал, что земля под ногами пошатнулась, а потом улетела в космос. Он, как и я полагал, что невозможно продолжать быть женатыми, если нельзя обещать по меньшей мере пытаться хранить верность. В его представлении верность была краеугольным камнем брака. Если я хочу строить отношения с другими людьми, брак окончен.

Наше общество приучило нас думать, что нельзя в одно и то же время испытывать страсть более, чем к одному человеку, быть близким более, чем с одним человеком. Мы поставлены перед выбором: брак и верность или неэксклюзивность и одиночество. Принцесса выходит замуж и живёт долго и счастливо — волшебные сказки не дают нам образцов добровольной и взаимной немоногамии.

Но слова терапевта оказались семенами, упавшими в плодородную почву. В течение нескольких следующих дней, проведённых в попытках договориться, я забрасывала Google запросами: “любовь без границ”, “открытый брак” и тому подобными. И то, что я находила, обнадёживало.

Обнадёживало — это очень слабо сказано. В груди жгло, желудок проваливался в пустоту. Я внезапно прикоснулась к своему будущему. То, что я хотела, существует, и у него есть название.

Оно называется “полиамория”. И чем больше я читала, тем лучше всё становилось на свои места.

Открытие, изменившее жизнь

“Поли” — от греческого корня “много”.

“Амор” — от латинского корня “любовь”.

Ключ к разгадке находится в самом названии. Философия полиамории состоит в принятии того, что не все люди должны быть моногамными. Это не означает измены или предательства. Это значит, что можно практиковать немоногамию честно, этично, ответственно и не причиняя вреда.

Я слышала о полигамии, утвердившейся, патриархальной концепции, такой как у Мормонов. Один мужчина. Много женщин. Один член. Много влагалищ. Но полиамория, похоже, была полной противоположностью. Свобода. Доверие и равенство. Женщинам тоже можно выражать любовь более, чем к одному человеку. И, помимо всего, любовь не обязательно имеет отношение к члену. Гендер подвижен. Сексуальность подвижна. Отношения подвижны. Структура отношений не дана свыше, а эволюционирует. В отличие от полигамии, отношения могут быть серьёзны в разной степени. Судя по всему, имеют право на жизнь и кратковременные интрижки, не лишённые при этом трепета любви. Говоря прямо: я могу съесть свой торт и по прежнему иметь его.

Взгляд полиаморов на любовь совершенно отличается от привычного мне. Нет такой штуки как Единственная Настоящая Любовь — их может быть несколько. Любовь не является дефицитным ресурсом. Я могу на сто процентов любить кого-то и, в то же время, любить кого-то ещё на те же сто процентов. Это что-то вроде чуда о хлебах и рыбах: чем больше ты даёшь, тем больше можешь дать. Полиаморна ли я? Лёгкость в моём сердце сказала мне: да. Я была как бусина, для которой наконец-то нашлось место в узоре.

Но в своих интернетных поисках я встретила множество людей, не согласных со мнением, что моногамия это вопрос выбора. По их мнению, моногамия это единственный вариант, который должен подходить всем. Я когда-то тоже верила в это, но чем больше я задумывалась, тем сильнее ставила это убеждение под вопрос.