Обнаженная дважды - страница 44

Но он продолжал подчеркивать, что не выступает в качестве ее агента на эту книгу. Он защищал имущественные интересы семьи Дарси, а Жаклин была представлена Сарой Сондерс, от которой был такой же толк, как от мокрого посудного полотенца.

— Бутон скрывает некую тайну, связанную с Сарой, или держит ее старушку маму как заложницу в какой-нибудь норе, — жаловалась Жаклин. — У меня создалось ощущение, что Сара чувствует себя неуютно в своем положении, но не желает обсуждать это со мной. Я изо всех сил пыталась завоевать ее доверие, используя разнообразные способы…

— Включая пыточные тисочки для зажимания пальчиков? — поинтересовался Крис.

Они ехали в аэропорт Ла-Гардия. Жаклин настояла на том, чтобы он разделил с ней ленч, а потом она отвезла бы его в аэропорт. И вот она ныряла туда и сюда в оживленном движении, делая грубые жесты в сторону тех водителей, которые попадались на ее пути, а Крис распластался на сиденье и жалел о том, что не смог уговорить ее взять такси. Но он уступил частично из-за мучившего его абсурдного чувства, что он что-то забыл сказать. Что-то важное.

— Мне нужен лазутчик в этом офисе, — объявила Жаклин.

— Лазутчик? Для чего?

— Я не верю Бутсику.

— Ты узнала о том, что ему не стоит доверять, когда его увидела. В чем дело, Жаклин? С тех пор как ты вернулась из Пайн-Гроув…

— Я только стараюсь делать свою работу, дорогой. Я хочу, чтобы кто-нибудь из служащих Бутона сообщал мне, что происходит на самом деле. Честнейший агент, преданный моим интересам. Я не предполагаю, что ты…

— Ты шутишь!

— Я не имела в виду тебя, дорогой. Ни за какие сокровища мира я не стала бы пытаться вырвать тебя из объятий Эвелин. Разве ты не знаешь какого-нибудь голодающего агента, кто бы мог работать на Бутона и на меня?

— Я не знаю никого, отчаявшегося до такой степени.

— А если я предложу ему или ей мою следующую книгу?

— Это не только неэтично, но и не стоит того.

— Сомневаюсь. Если я не взвинчу цену на эту книгу, то следующая может принести круглый миллион. Десять процентов не так уж плохо. — Жаклин поразмыслила. — Я могла бы даже предложить пятнадцать процентов.

— Забудь об этом, — жестко сказал Крис. — У тебя нет времени играть в Мату Хари. Не только потому, что ты будешь полностью занята рекламой, но у тебя остается месяц, чтобы сделать набросок. О чем думал твой адвокат, допустивший, чтобы это условие осталось?

— Он думал так же, как и я: чем скорее я напишу, тем скорее состоится аукцион и тем скорее я получу немного денег. — Она заставила свою машину юркнуть на правую полосу движения, между многоколесным грузовиком и автобусом. У Криса из груди вырвался приглушенный стон.

— Я попытаюсь… я посмотрю, удастся ли получить авторские гонорары на издание в Англии раньше оговоренного срока. Это поможет?

— Спасибо. Не волнуйся, Крис. Я горю желанием засесть за работу. Если я не смогу сделать набросок в течение месяца, я никогда его не сделаю.

— Земля начинает гореть под ногами?

Жаклин не улыбнулась.

— Немножко. Это большая ответственность. Я рассчитываю на таинственный набросок Катлин. Я не знаю, насколько он объемен и до какой степени проработан или что там с ним еще. Поскольку была выбрана я, то мой замысел должен быть ближе к плану Катлин, чем идеи остальных претендентов, но что это значит? Что они промахнулись на милю, а я на ее девять десятых? Бутон ведет себя так, как будто бы этот набросок является величайшей тайной. Он не хочет довериться даже почте. Мне разрешат просмотреть его утром в понедельник, когда я приду в его офис для подписания контракта и проведения пресс-конференции.

— Не надо винить его в этом, Жаклин. Очевидно, его суждения о набросках разных авторов субъективны. Они не могут быть измерены в футах и дюймах. Бутон не хочет давать проигравшим какого-либо основания для жалоб.

— Мм… Нелепо, что я нервничаю, Крис. Я просто хочу знать, как много она в самом деле написала. Это может быть от одной страницы, покрытой каракулями, до полного наброска, в котором одна глава идет за другой. — Она сделала резкий поворот и подъехала к входу в здание аэропорта. — Спасибо, Крис. За это и за все, что ты для меня сделал.