Обнаженные мужчины - страница 23
Но нет, она бросает его в коробку на полу. Берет из коробки горсть белого порошка, энергичным жестом протягивает палочку, словно творя заклинания, и швыряет белый порошок в направлении палочки, которая, слава богу, не нацелена на публику. Она творит множество порошковых заклинаний во все стороны, как колдунья. И вдруг кланяется, и волосы падают ей на лицо. Это красиво – волосы у нее прекрасные.
Ей очень сдержанно хлопают. Было бы невозможно хлопать с еще меньшим энтузиазмом, но меня удивляет, что ей вообще аплодируют. Молодой человек за соседним столиком хлопает кончиками двух указательных пальцев, к удивлению своей спутницы. Представление длилось самое большее десять минут. Лора снова кланяется и исчезает за сценой.
– И давно она этим занимается? – спрашиваю я.
– Несколько месяцев. Думаю, четыре или пять.
– Как она зарабатывает на жизнь?
– У нее богатая семья. Она дает представления не ради денег, и не ради того, чтобы иметь успех. Она занимается этим ради респектабельности.
– Каким же образам, по ее мнению, это придает ей респектабельность?
– Это работа. Работать – респектабельнее, чем не работать.
– Почему она выбрала именно эту работу?
– Вероятно, это первое, что взбрело ей в голову. Она очень беспечна.
– Тогда с какой стати она печется о респектабельности?
– Она не так уж об этом и беспокоится, просто удобнее быть респектабельной, а не наоборот. Она также дает уроки детям, и это добавляет респектабельности, так как это дополнительная работа.
Генриетта умолкает и смотрит поверх моей головы, улыбаясь. Я смотрю туда же. Это Лора. Она к нам присоединяется, и Генриетта нас знакомит. Лора приветливо улыбается и крепко пожимает мне руку, показывая, что не глупа и с сильным характером.
– Сегодня все прошло хорошо, – говорит Генриетта Лоре.
– О, спасибо. Я очень нервничала, – отвечает Лора, бросив взгляд на меня.
Я чувствую, что должен что-нибудь сказать.
– Незаметно было, чтобы вы нервничали, – говорю я.
– Спасибо, но это было так, – отвечает она со скромным видом.
– Как прошел сегодняшний урок? Сара хорошо занималась? – интересуется Генриетта.
– Она очень талантлива, но я вижу, что она недостаточно занимается.
Генриетта кивает с серьезным видом.
Бедная Сара. Бедная маленькая Сара, ей приходится выносить все эти дурацкие уроки танцев с фокусами. Я глубоко ей сочувствую. И еще заниматься дома! Могу себе представить поучения Лоры: «Нужно не так вынимать палочку из сапога. Нужно вот так вынимать ее… Убедись, что твоя спина полностью повернута к публике, прежде чем надевать очки… Позаботься о том, чтобы твоя поза была эффектной после каждого фокуса, иначе люди могут не понять, что это был фокус. Люди не всегда так уж сообразительны, особенно когда они едят, поэтому ты должна помочь им понять, что им только что показали фокус и развлекли их».
Генриетта спрашивает свою приятельницу, обедала ли та и не хочет ли чего-нибудь заказать. Лора благодарит и отвечает, что она не голодна. Они разговаривают о брате Лоры. Лора вовсе не производит впечатление тупой, как могло показаться после ее выступления. Она предельно нормальна, и поэтому я начинаю отвлекаться, не в силах сосредоточиться. Нормальные люди меня утомляют – не потому, что я ощущаю собственное превосходство, а потому, что я не понимаю ни их, ни того, что они говорят. Я становлюсь похож на ребенка, который смотрит новости: я вижу картинки, но думаю о другом.
Я думаю о Генриетте и о фильме, на который мы скоро пойдем, и о том, следует ли мне что-нибудь сделать, когда мы будем его смотреть; например, дотронуться до нее и/или сделать тонкие замечания по поводу монтажа, режиссуры или сценария? Нет, конечно же нет. Что за бредовая идея? Возможно, у меня есть определенные сложности со светским общением, но не до такой же степени.
Высокий и удивительно красивый блондин подходит к нашему столику. Возможно, это один из натурщиков Генриетты для «Плейгерл».
– Прости, что опоздал, – обращается он к Лоре. – Я пропустил твое выступление?
– Да, – весело отвечает она. – Это неважно.
Он целует Лору и Генриетту в щеку. Генриетта говорит мне: