Обнаженные мужчины - страница 33

На следующий день мне приходит хорошая идея, которая может компенсировать необходимость везти Сару в Диснейленд. Она заключается в том, чтобы взять с собой еще и мою мать. Это убьет сразу двух зайцев: 1) Я окажу услугу леди Генриетте. 2) Я доставлю удовольствие своей матери, которая жаждет провести время вместе со мной. 3) Я не буду с Сарой наедине.

Когда я упоминаю об этой идее при леди Генриетте, она, по-видимому, не приходит от нее в восторг, и я не понимаю, почему. Я думал, что она должна бы обрадоваться. А она говорит:

– О! А почему вы хотите взять с собой вашу мать? Вы думаете, вам будет скучно с Сарой?

Она вызывает у меня раздражение, и язык чешется ответить: «Нет, идиотка, в этом-то и проблема: я боюсь, что мне будет слишком весело».

Но я говорю:

– Моя мама давно уже хочет со мной повидаться, вот я и подумал, что это будет хорошая возможность. Уверен, ей понравится Диснейленд. И я удивлен, что вы не рады тому, что женщина постарше поможет мне присматривать за Сарой.

Лери Генриетта больше ничего не говорит, но, кажется, не очень-то рада моей идее. Тем не менее на следующий день она вручает мне еще один билет на самолет. Я предлагаю заплатить за него, хотя на самом деле не могу себе этого позволить, но леди Генриетта заявляет, что и слышать об этом не хочет. Я заглушаю в себе чувство вины, напоминая себе, что она богата.

– По крайней мере вам не придется платить за дополнительную комнату, – нахожусь я. – Сара может жить в одной комнате с моей матерью.

– Нет, – отвечает леди Генриетта. – У каждого из вас будет собственный номер.

Моя девушка Шарлотта считает, что все это немного странно, но, вопреки моим опасениям, не придает этому особого значения, поскольку как раз сейчас очень занята. Она говорит, что даже рада: ведь она сможет поработать целый уикенд, ни на что не отвлекаясь.

Моя мать сначала очень радуется, но ее счастье по поводу того, что она проведет со мной четыре дня, тускнеет, когда новизна проходит. Она начинает капризничать из-за всего.

Да, я сказал «четыре дня». Вначале леди Генриетта говорила об уикенде, вероятно потому, что собиралась выдавать мне неприятные новости небольшими дозами. Как только она преисполнилась уверенности, что я согласен, она сказала, что это пасхальные каникулы Сары, и чем больше дней она, Генриетта, сможет быть одна, тем лучше.

Она дает нам много денег на расходы в Диснейленде. Говорит, что там все очень дорого.

В Диснейленде все глазеют на Сару. Мужчины смотрят на нее, потому что она такая красивая. Женщины смотрят на нее из любопытства, по-видимому, заинтригованные. Это начинается в отеле, с неряшливым коридорным. У него такой вид, будто от него плохо пахнет, хотя это не так. Похоже, на щеках щетина. Возможно, я к нему пристрастен оттого, что он мне не нравится. Не нравится, как он смотрит на Сару, толкая тележку с нашими вещами. Он смотрит на нее слишком уж фамильярно. Он дотрагивается до ее поясницы, когда мы выходим из лифта. И задает ей нахальные вопросы типа:

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – отвечает она.

– Правда? Ты выглядишь на семнадцать.

Сара улыбается мне.

– В каком ты классе?

– В седьмом.

– Правда? Кажется, немного отстала?

– Да. Я не очень умная.

– Гм-м. В любом случае, дамам надо лишь быть хорошенькими, а уж с этим у тебя все в порядке. А еще хорошо быть послушными.

– У тебя большая задница, – говорит моя мама коридорному. Она кладет руку ему на зад.

Коридорный останавливается и смотрит на нее, приподняв брови. Я тоже. Сара изо всех сил сдерживает смех.

– Ты женат, милый? – спрашивает моя мать коридорного.

– Да.

– Я не удивляюсь. Такой хорошенький маленький хрен. Не сомневаюсь, что твоя жена гордится, что у нее котик с такой красивой жопой.

И она шлепает коридорного по заду, прежде чем продолжить свой путь по коридору. Тот смотрит на меня.

Я не знаю, что сказать, поэтому просто киваю ему.

Волосатый неопрятный коридорный со смущенным видом снова пускается в путь. Он заносит сумку моей мамы в ее номер, мою сумку – в мой номер, а затем направляется к номеру Сары. Я иду с ними, не желая оставлять ее наедине с этим мужчиной. К моему облегчению, он больше не делает ничего такого, что может вызвать раздражение.