Обняться, чтобы уцелеть - страница 22

– Тренажер – это хорошая идея, я сам давно об этом думал, – согласился Голубев.

Они приступили к занятиям, но и тут Леонида ожидал полный крах. Как ни странно, все было гораздо хуже, чем в первый раз, – на тренажерах он мгновенно устал, гимнастика раздражала, и в довершение всех бед вдруг скрутило поясницу, да так сильно, что пришлось вызывать врача. Тот настоятельно порекомендовал на сегодня отказаться от занятий в бассейне.

– Пойдем посидим в баре, – хмуро бросил Голубев своему тренеру.

Он ожидал, что Артем, как обычно, будет его подбадривать, и в глубине души надеялся, что слова инструктора, всегда такие весомые и убедительные, помогут ему и в этот раз. Однако молодой человек повел себя по-другому. Он с грустью покачал головой и заявил:

– Боюсь, все намного серьезнее, чем просто перерыв на каникулы. Я вижу, что у вас пропал кураж. Вы подняли белый флаг и решили капитулировать.

– А что мне делать? – со вздохом признал Голубев. – Как ни крути, браться за себя надо было гораздо раньше. А сейчас я уже слишком стар. Хочу я или нет, но это придется признать.

– В данном вопросе я позволю себе не согласиться с вами. Думаю, для вас не новость, что у человека на самом деле не один возраст, а три?

– Как это – три? – удивился Леонид.

– Есть возраст паспортный, есть физический и есть психологический. И у подавляющего большинства людей они не совпадают.

– И у меня тоже?

– Вы яркий пример. Ваш паспортный и физический возраст пока примерно равны – пока, я подчеркиваю! А психологически вы значительно моложе самого себя. Как минимум лет на десять-пятнадцать.

– Забавно. А чем он измеряется, этот ваш психологический возраст?

– В науке – соотношением самореализованности и планов на будущее. Но в жизни скорее остротой ощущений, широтой интересов, готовностью к переменам, к открытиям, постижению нового… Да просто желанием жить.

Эти слова заставили Леонида задуматься.

– Знаете, отчасти вы правы, – проговорил он после паузы. – Иногда я действительно чувствую то, что вы описали, – мне хочется что-то узнавать, жить шумно и бурно… Но иногда, вот как сейчас, например, я чувствую себя безнадежно старым и усталым…

– А вы встряхнитесь, – предложил Артем, пригубив свежевыжатый морковный сок.

– Как?

– Взгляните на все по-новому. Найдите какое-то впечатление или занятие, которое вас по-настоящему увлечет, внесет свежую струю, поможет пережить сильные ощущения и бурный выброс адреналина: волнение, страсть, азарт. Конечно, это должно быть нечто позитивное.

– Например?

– Все зависит от вашего характера, от ваших пристрастий.

– Но что именно?

– Да что угодно, лишь бы вас встряхнуло. Прыжок с парашютом, игра на бегах, коллекционирование, какой-нибудь новый вид секса…

– Как это – новый вид секса? – Голубев даже не сразу понял, о чем речь.

– Ну, что-нибудь остренькое, чего раньше не пробовали, но всегда хотелось. Садо-мазо, анал, групповушку, девочек каких-нибудь экзотических – китаяночек, мулаточек или толстушек…

– Я поразмыслю над вашими словами, – проговорил Леонид и кинул взгляд на часы.

По дороге домой он действительно много думал о словах Артема. Ни один из предложенных инструктором вариантов «психологического встряхивания» ему не подходил. Коллекционером Голубев уже был, с увлечением собирал зонты, и это занятие ему нравилось, но не вызывало в душе той страсти, которую, как ему было известно, испытывали многие его собратья по хобби. О прыжках с парашютом и прочих экстремальных видах отдыха не могло быть и речи – это, безусловно, очень волнующе, но категорически запрещено ему врачами. Что же касается игр на бегах и прочего тому подобного, то такие вещи Леонида не увлекали. Очевидно, весь отпущенный ему природой запас азарта он вполне успешно реализовывал в бизнесе.

«И что там осталось? – спросил он себя. – Ах да. Остается секс…»

Надо сказать, что само это слово вызывало у Леонида, воспитанного в патриархальной семье, где даже упоминать о таких вещах было не принято, некоторое смущение. Голубев считал, что есть любовь, семья, бывают интимные отношения между мужчиной и женщиной, но говорить об этом и тем более распространяться о подробностях неприлично. А секс – это уже что-то стыдное, из области порнофильмов. Достойные люди и тем более порядочные женщины такими вещами не занимаются.