Оборона Одессы, 1941. Первая битва за Черное море - страница 6

Теперь передовой рубеж оказался изначально расположенным в 20–25 км от города, а основной, и вовсе в 12–14 км, что давало противнику возможность вести обстрел города из тяжелой артиллерии, которую он впоследствии активно использовал. Работы на оставленных рубежах были закончены примерно на половину. То есть если бы не происходило допущенного распыления сил, Одесса могла встретить противника минимум с двумя законченными рубежами.

Назначенный вместо Чибисова новый командующий армией Софронов серьезно подкорректировал планы Хренова и в части строительства противотанковых рвов, резонно потребовав сперва закончить хотя бы стрелковые окопы. Вообще после своего пребывания на Северо-западном фронте Софронов относился к противотанковым рвам с большим недоверием, полагая что от них больше вреда, нежели пользы.

А между тем фронт работ непрерывно увеличивался. Объемы оборонительного строительства резко росли и в самом городе. Помимо запланированных 243 баррикад было развернуто широкое строительство «опорных пунктов», отнимавшее массу времени, средств и людских ресурсов, так необходимых при возведении оборонительных рубежей.

Все крупные каменные дома укреплялись и оборудовались бойницами. Аналогичным образом переделывались и трансформаторные будки. Часть огневых точек сооружалась с использованием каменных заборов. На перекрестках и площадях планировалось строить железобетонные огневые точки. Также строилось огромное количество ходов сообщения. Под них переделывались ливневые канавы и канализационная сеть.

В организационно-тактическом отношении город разбили на шесть секторов. Каждый сектор имел свой гарнизон и план обороны. Во главе его стояли начальник, комиссар и главный инженер. И конечно, в секторах были свои командные пункты, склады боеприпасов и продовольствия, свои пожарные команды, связь и водоснабжение.

Строящиеся баррикады, обьединенные в 3 кольца должны были выдерживать попадание снарядов 155-мм орудий, выпущенных прямой наводкой. В передней стенке баррикады, особо прочной, делались бойницы для пулеметов и орудий. Позади воздвигалась еще стенка, и обе они накрывались надежным перекрытием. Таким образом, каждая баррикада представляла собой нечто вроде блиндажа, укрывавшего небольшой гарнизон.

Соседние здания, входившие в баррикадные рубежи, тоже оборудовались как мощные огневые точки, способные вести огонь по атакующим танкам.

Но прежде чем подступить к баррикадам, вражеские танки должны были преодолеть различные препятствия: ежи из рельсов, металлические надолбы, болванки, оплетенные проволокой. На пустырях, в садах и огородах система противотанковых препятствий дополнялась рвами и минными полями.

20 августа, после обвала фронта под Беляевкой, командующий ООР контр-адмирал Жуков отдал распоряжение о срочном завершении подготовки города к уличным боям:

«1. Закончить все работы по баррикадированию улиц г. Одессы:

а) Внешнего обвода оборонительного рубежа, прилегающего к окраине города 23.8 41 г.

б) Внутренней части города 25.8. 41 г.

2. Баррикады, построенные из гранитного камня, одеть мешками с песком.

3. Все баррикады, построенные с активной задачей, приспособить для ведения огня из них и прилегающих к ним зданий.

4. Ширококолейную трамвайную магистраль проверить и сделать ее готовой для действия бронепоезда.

5. Для выполнения всех работ в указанный срок через представителей районной власти и партийных органов мобилизовать все население и местный транспорт».[2]

Единственно востребованной во всем этом строительстве оказалась только система бомбоубежищ для населения, под которые были оборудованы все подходящие подвалы. Подвалов, впрочем, не хватило, и Хренов, очевидно, уже предвидя, во что скоро выльется возведение оборонительных рубежей по принципу «все и сразу», со второй декады августа отдал распоряжение использовать именно для этих целей городские каменоломни.

Масштабное строительство оборонительных сооружений в городе не имело особого смысла, так как Одесса при грамотной организации обороны еще могла стать вторым, русским, Тобруком[3], но никак не могла стать первым Сталинградом. При полной изоляции города потеря структуры оборонительного района и завязывание широкомасштабных уличных боев скорей всего означали бы неизбежную гибель всех частей, пытающихся обороняться таким образом. К счастью, до проверки эффективности «уличных сражений» в таких условиях дело так и не дошло.