Оборотись! - страница 7

А мне всё подпевали и подпевали невероятные голоса оборотней. С перепугу я пропела песню раз десять, иногда ужасно фальшивя и переставляя куплеты и слова. Оборотни не протестовали, наоборот, их завывания и взрёвывания показывали, что мое исполнение им нравится.

И вот, когда у меня от страха тряслись уже не только поджилки (не знаю, что это такое, но так говорят), а просто зуб на зуб не попадал (и от холода, между прочим, тоже), я вдруг придумала как прекратить этот концерт.

— Котик, кушать, домой, Гена тебя покормит, — хитро сказала я. — Домой, кушать! Кушать, домой! Ричард Фаренгейт кушать хочет, да?

Эти приятные слова всегда производили на кота самое волшебное действие, а несколько раз даже заставляли слезть с дерева. Вот и сейчас он заложил крутой вираж и развернулся.

Я очень надеялась, что к нашему дому.

Пока Ричард Фаренгейт носил меня по небу, Гена возвратился домой. Только зашёл в квартиру, как зазвонил телефон. Это была Лена, его сестра:

— Привет, Генка! Ма дома?

— И па, и ма ушли в гости, — ответил он.

— А, ну ладно. Как у тебя дела?

— Нормально. Только что пришёл. А как Лёшка?

Лёшка был его маленьким племянником.

— Ох, тьфу-тьфу, еле уложила спать, — усмехнулась Лена. — Ну, пока. Привет Ричарду Фаренгейту!

Когда Лена произнесла последние слова и положила трубку, Гена вдруг насторожился. Почувствовал, что привет передавать некому, кота в квартире нет. Иначе он давно тёрся бы о хозяйские ноги, выпрашивая еду. Его случайно закрыли в какой-то комнате? Нет, все двери стояли открытые настежь. А вот в кухонной форточке сетка от комаров была оторвана как раз настолько, чтобы кот мог протащить не только упрямую голову, но и сытое брюхо. Опять!

Гена безо всякой надежды стал звонить мне. Вдруг я видела кота или хотя бы заметила, куда он побежал? Но мой телефон не отвечал. В тот момент моё пение и рёв оборотней могли заглушить любой сигнал!

Но иногда мы замолкали, вот тогда он и прорвался.

— Ой! — сказала я. — Ой, это ты?

Одновременно с моим голосом Гена услышал звук, как будто затормозила и засигналила грузовая машина, огромный самосвал.

— Ты где? — спросил он. — Что случилось?

— Он тебя услышал, — радостно сказала я. — Он тебя узнал. Сейчас мы прилетим. Но возле дома мы всех перепугаем. Ты можешь выйти на крышу и позвать его оттуда?

— На какую крышу? — растерялся Гена. — Кто прилетит?

— Ричард Фаренгейт. На крышу нашего дома. Возьми какую-нибудь еду для приманки.

В первый момент Гена решил, что я шучу. Во второй сообразил, что такие шутки не в моём стиле. Но, самое главное, я нашла Ричарда Фаренгейта! «Кот прилетит к нам на крышу? — подумал Гена. — Ладно, встретим и позовём. С крыши его забрать легче, чем с верхушки дерева».

Он взял ключи и фонарик, из холодильника три сосиски. И побежал наверх, к чердачному люку. Но когда выбрался на крышу, никого там не увидел. Темно и пусто было на крыше. Он на мгновение засомневался.

И тут оборотень и его свита появились из тёмного неба.

Гена потом сказал мне, что даже не особенно испугался. Стоял и смотрел при свете луны и фонарика, а они кружили и спускались.

Плавно и почти бесшумно.

Словно огромные падающие листья.

Только мягко хлопали крылья.

Приземляясь, эти зверюги складывали их на спине, но некоторые так и остались стоять с поднятыми — точь в точь, как грифоны на гербах. Тела звериные, а головы орлиные со здоровенными хищными клювами. Зрелище было не для слабонервных. Такая себе посадочная площадка для геральдических чудовищ!

Но когда со спины одного из них спрыгнула я, Гене стало полегче. Где бы я ни откопала эту стаю, они были приручены. Только ему что-то не очень хотелось с ними общаться. И он спросил:

— А где Ричард Фаренгейт?

— Вот, — я указала на грифона, возле которого мы стояли.

Гена вытаращил глаза на своего котика:

— Фа?!

Я отлично понимала своего друга. Конечно, у этого зверя, в отличие от других грифонов, были длинная рыжая шерсть, толстое брюхо и пушистый кошачий хвост. Но клюв! Но размеры!