Оборванные струны - страница 13

— Дедушка Уила оставил для тебя подарок, Лев, — говорит Уна.

Мальчик-беглец не может сообразить, о чём речь. В его душе шевелится предчувствие.

— Точно такой же подарок он дал и Уилу, только он пока ещё об этом не знает. Понимаешь, на своём смертном одре Точо попросил Уила взять тебя в духовное искание.

Внезапно ветер меняет направление, и глаза Уны и Лева начинают слезиться от дыма.

Искание должно состояться через десять дней. Лева включили в группу молодых людей из уважения к предсмертной воле Точо. Уил тоже присоединился к группе — чтобы выполнить последнее желание своего дедушки.

Духовное искание начинается с нескольких часов потения в специальном вигваме. Там царит полный хаос — ну-ка попробуй занять чем-нибудь дюжину десяти- и одиннадцатилеток, пока они сидят на горячих камнях и их распаривают чуть ли не до смерти. Они галлонами пьют подсоленный кактусовый чай и покидают знойный вигвам только чтобы помочиться, впрочем, и это происходит не очень-то часто — почти всё, что они выпивают, выходит с потом.

Лев, который в любой компании привык быть самым младшим, внезапно оказывается старше всех и чувствует себя окончательно выбитым из колеи.

После сеанса потения им предстоит отправиться в горы. Во время похода им не полагается есть, только пить — густой, травяной отвар, очень неприятный на вкус.

— Потение и голодание подготавливают тело к духовному исканию, — объясняет ему Уил. — В таком состоянии его и посещает видение духа-хранителя.

Возглавляет поход Пивани, а Уил у него в помощниках. Он поддразнивает Лева:

— Конечно, мы с дядей будем питаться как положено.

Лев знает — Уил здесь только потому, что об этом просил его дед.

В первую ночь одному из мальчиков открывается его дух-хранитель, о чём он ставит всех в известность на следующее утро за завтраком. Дух свиньи провёл его в здание суда и поведал, что он станет судьёй.

— Врёт! — заявляет Кели — тощий, дёрганый мальчишка, который частенько берёт на себя труд говорить за других. — Спорим, родители подговорили его?

Уил хочет вывести мальчика, которому якобы явился дух-хранитель, на чистую воду, но Пивани поднимает руку и прекращает спор. Лев слышит, как он тихонько говорит племяннику:

— Если мальчику действительно является его дух, он предпочитает правду лжи.

На следующий день проводятся соревнования по стрельбе из лука. К счастью для Лева, несколько лет назад он увлекался этим видом спорта и даже взял серебро на чемпионате города. Правда, здесь ему это не помогает — он занимает последнее место.

На третий день Лев падает и снова повреждает многострадальное запястье. Он забыл, каково это — быть чистым, он весь покрыт волдырями от укусов москитов. Он чувствует себя усталым и заброшенным, а по голове словно бьют молотом.

Но почему же тогда в нём живёт ощущение, что это счастливейшая неделя в его жизни?

Каждую ночь они разжигают костёр, и Уил играет на гитаре. Это — кульминация дня. То же можно сказать и о народных преданиях, которые рассказывает Пивани. Некоторые — смешные, а другие — странные. Леву нравится наблюдать, как ребята льнут к рассказчику, как у них от восторга расширяются глаза...

На четвёртый день все ходят какие-то взбудораженные. Лев не может с уверенностью сказать, отчего — то ли от недоедания, то ли оттого, что в северных горах собирается буря. За завтраком все угрюмо молчат. Когда Аоти проливает своё травяное пойло на Лансу, оба мальчика бросаются в драку с такой яростью, что разнять их удаётся лишь соединёнными усилиями Лева, Уила и Пивани.

Ко всему прочему, у Лева чувство, будто за ним наблюдают. Он пристально всматривается в лес каждый раз, когда с ветки с шумом срывается какая-нибудь птица или трещит сучок. Он понимает, что, скорее всего, это пустые тревоги, но от паранойи, овладевшей им в его бытность беглецом, не так-то просто избавиться. Его нервозность передаётся младшим детям, и тогда Пивани отсылает его с глаз долой.

Поначалу, забравшись один в маленькую палатку, Лев ощущает облегчение, но вскоре стены из оленьих шкур начинают давить на него, а вонь грязных носков гонит мальчика наружу. Он слышит, как его спутники на поляне моют кружки. Лев усаживается посреди палаточного лагеря на манер Людей Удачи — скрестив ноги и упёршись подбородком в грудь — и желает лишь одного: чтобы поскорей разразилась буря, и весь этот ужас закончился.