Обойма ненависти - страница 9
Все, хватит ломать голову, пока нет достаточной информации, в который уже раз говорил себе Гуров. Однако не думать об этом он уже не мог. И весь вечер дома с Марией был немногословен и задумчив. Жена, привыкшая к таким ситуациям, поняла все правильно, не стала приставать с расспросами.
Утром Гуров встретился с Крячко на Петровке. В кабинете капитана Сузикова было шумно после утренней планерки. Судя по количеству столов, кабинет занимало сразу четверо оперативников. Полковники из главка – всегда явление впечатляющее, поэтому кабинет быстро опустел. Гуров покрутился в тесном помещении и уселся на небольшом диване в сторонке, рядом со столом, уставленным чашками и тарелками. Крячко хмыкнул, прикинув, что вдвоем на маленьком диване полковники будут выглядеть несколько комично. Стас уселся на стул возле стола Сузикова.
– Ну, давай посвящай, – деловито сказал Крячко и потер руки, как будто его собирались угощать чем-то вкусным.
– Ситуацию я в целом обрисовал, Никита, поэтому начинай с новостей, – подсказал Гуров со своего дивана, где он блаженно вытянул ноги.
– А вы дело у меня забирать будете или как? – сразу же поинтересовался капитан.
Крячко вопросительно глянул на Гурова.
– Или как, – ответил Лев Иванович. – Указаний не было. Считай, что мы напарники, но дело ведешь пока ты. Задание от следователя уже получил?
– Сегодня в двенадцать велено явиться в прокуратуру.
– Так что за вчера успел еще сделать?
– Подворный обход ничего не дал. Ни посторонних лиц, ни посторонних машин.
– А пустырь? – напомнил Крячко, которому Гуров рассказал, что с этой стороны прилегающую к коттеджам территорию прочесывали курсанты.
– Утром проезжали два «КамАЗа» с кирпичом. Но это через три дома от нашего. С хозяином я переговорил, номера машин есть. Сегодня встречусь.
– Это хорошо, – согласился Гуров со своего дивана. – Эти могли видеть оставленную машину убийцы. Что говорят эксперты?
– «Пальцев» в доме не нашли.
– Вообще? – удивился Крячко.
– Только мужа, погибшей Лукьяновой и бывшей домработницы. Эту я вчера вечером выдернул сюда. Откатал, допросил. – Сузиков уловил выражение лица Крячко и отрицательно покачал головой. – Иметь в виду будем, но на версию домработница не тянет. Очень позитивная, жизнерадостная женщина. Уволилась от Лукьяновых два дня назад. И причина реальная: у нее дочь родила, вот и бросила работу, чтобы помогать нянчить внучку.
– Ну-ну, – с укором заметил Крячко. – Ты ее не отметай. Она могла быть вольным или невольным соучастником.
– В принципе могла, – согласился капитан. – Кстати, ключей никто не терял, замки отпирались только «родными» заводскими ключами. Результаты вскрытия интересны?
– У вас тут все такие веселые? – состроил ироническую гримасу Крячко.
– Виноват, товарищ полковник, – изобразил смущение Сузиков и покраснел. – Просто я тоже позитивный. По натуре.
– Не отвлекайся, – подал голос Гуров с дивана.
– Зачитываю, – доставая из папки листы бумаги, сказал Сузиков. – Так… температура тела и температура окружающей среды… вот, смерть наступила примерно в девять часов утра. Дальше. Форма и величина каждого из трех входных пулевых отверстий… распределение вокруг пулевых отверстий остатков продуктов сгорания пороха… свидетельствует о том, что выстрелы были произведены с расстояния трех-пяти метров.
– А сами пули? – нетерпеливо спросил Крячко.
– 9 миллиметров, «макаровские». Правда, ствол не стандартный. Эксперты говорят, что повреждения оболочек пуль при прохождении через канал ствола во время выстрела соответствуют переделке травматического оружия под «макаровский» патрон.
– Жаль, – вздохнул Крячко. – Это уже из разряда иголок в стогах сена. Этих «травматиков», будь неладны наши законодатели, по стране сотни тысяч бродят. Тут глухо как в танке. Да, это не киллер.
– А если очень хитрый киллер? – прищурился Сузиков.
– Такие стволы бросать не жалко. Им цена тьфу. А киллеры пользуются надежным, дорогим. И то бросают. Ты что же, думаешь, что киллер после убийства потащил эту пукалку с собой, чтобы спалиться на первом же посту ГИБДД? Нет, капитан, есть вещи, по которым можно безошибочно определить, кто стоял за преступлением.