Обожжённые словом - страница 4
(ТИТРЫ: Встать! Лучше бы ты взорвал мост или Бундестаг! Это было бы меньшее зло, чем диверсия идеологическая! Кто тебя заслал, Макс Фасмер? Какие ещё шпионские задания ты получил?! Говори или завтра будешь удобрять поля нижней Селезии…).
Фасмер: – Entschuldigen Siemich, ich bin immerbereit zum achenfürdiegroßen deutschen! Ich habe mich geirrt! Ich bin bereit, es zu beheben. Was Sie wollen?!
(ТИТРЫ: Простите меня, я всё готов сделать для Великой Германии! Я ошибался! Я готов всё исправить. Что вы хотите?!).
Геббельс: – Mir – esist Zeit. Herbert, du bleibst. Johann, erklär ihm unsere Position. Hier wird er nicht von Sankt-Petersburg.
(ТИТРЫ: Мне – пора. Генрих, ты останься. Йоханн, объясни ему нашу позицию. Здесь ему не Санкт-Петербург).
Геббельс быстро поворачивается и уходит. Военный марш вновь оказывается за дверью. В кабинете наступает неожиданная тишина.
Трое мужчин стоят молча. Генрих Брайер, положив руки на автомат, спокойно смотрит на учёного. Йоханн фон Леерс опустил глаза в пол. Фасмер выходит из-за стола, подходит к окну, прижимается лбом к стеклу.
Сцена 2. Дуэль на Неве
Санкт-Петербург. 1906 год. Набережная перед Университетом. Редкое солнечное утро поздней осени. Снег летит редкими крупными хлопьями. Студенты в форменных шинелях спешат на лекции. В одном из окон университета видна фигура. Молодой человек прижался лбом к стеклу. Он смотрит на улицу невидящими глазами. Это – молодой Максимилиан Фасмер.
За спиной – студенческие столы и скамьи, расположенные амфитеатром. Внизу – кафедра. Аудитория заполняется, слышится студенческий гомон.
Прямо за спиной Фасмера, заняв столы двух рядов, сгрудилась кучка студентов, человек 5-6. Они о чём-то оживлённо беседуют, жестикулируют, вдруг – громко хохочут. Один из группы студентов, Дмитрий Мануильский, что-то увлечённо рассказывает своим сокурсникам. Слышится: «Вчера, господа, сам имел честь лицезреть, как господин Шаляпин господина Бунина на закорках вынес из «Европейской». Тот был мертвецки пьян, господа. Я даже им дверь открыть сподобился на манер швейцара. Мы, кстати, тоже хорошо там погуляли…».
Фасмер поворачивается к ним, продолжая думать о своём, внутреннем, проходит чуть далее, вниз амфитеатра аудитории, садится за стол.
Мануильский, заметив Фасмера, делает картинный жест в его сторону.
Мануильский: – О! Максимилиан! Мы опять тебе мешаем!
Дмитрий Мануильский взывает к своей компании, привлекая к себе внимание.
Мануильский: – Представляете, господа! В прошлом годе – смута, Кровавое воскресение, волнения масс, бесчинства полиции, а Фасмер капризно так заявляет: (как бы подражает противным голосом): «Нельзя ли потише с вашей революцией? К сессии готовиться невозможно…»!
Студенты смеются.
Сверху спускается темноволосая девушка с большими глазами, тетрадкой в руках. Это студентка-первокурсница Цезария Бодуэн де Куртенэ, дочка профессора университета, академика.
Цезария: – Пустой вы человек, господин Мануильский, потому и звените громко! Вот и папа считает, что пустой. Пока вы про революции трезвонили, Максимилиан Фасмер прекрасную работу сделал о греческих заимствованиях, за которую университету не стыдно, а гордо.
Мануильский (бубнит): – Знаем мы, как он делал эту работу….
Эта реплика тонет в общем шуме. Однако Фасмер встаёт со своего места и поворачивается к Мануильскому:
Фасмер: – Господин Мануильский, я вызываю вас на дуэль. Предлагаю сегодня после занятий переплыть Неву: с нашей набережной ниже по течению по ориентиру на Исаакиевский Собор. Господ Турбина и Лазарева приглашаю в секунданты. Побеждает тот, кто доплывёт.
Студенты разом смолкают. Все поворачиваются к Дмитрию Мануильскому, ожидая ответа. Ясно, что зимнее купание может оказаться для дуэлянтов смертельным.
Мануильский: – Что за дичь пришла вам в голову, Фасмер! Тоже мне Пушкин нашёлся, дуэли устраивать. Я и плавать-то не умею! (он хохотнул, апеллируя к товарищам, но те молчат). Может: кто дальше плюнет…? Кто в секунданты?
Неловкую ситуацию прерывает звон колокольчика. Студент стоит возле кафедры, размахивает массивным колокольчиком, возвещая начало лекции.