Обратная сторона неба - страница 3
Но Карма никого не обделила. Оказалось, новые способности позволяли лучше реализовывать природные наклонности. А наклонности определялись Предком Рода. Вот такое колесо. Как не крути, но кентаврами чаще становились те, кто до Тотемизации предпочитал мотоциклы и велосипеды пешему ходу. А суккубы и до возврата к истокам отличались неутолимым сексуальным голодом. Так что, как любил говорить сам Харрер, каждому - свое.
Про то, что случилось в Тибете, строили разные версии. Одни считали, что оберштурмфюрер нашел "загрузочный диск" планеты и изменил "правила игры". Другие утверждали, что он хотел стать богом. Может, даже и стал. Только ему никто не молится и не приносит жертвы. Да, и какая разница? Главное, чтобы в наши повседневные дела не вмешивался.
Вначале было страшно, но люди приспособились. Наука перестроилась на расширенного человека. Биология пересмотрела теорию развития видов, медицина и психология научились воспринимать homo auctus во всей полноте его проявлений. Генетика рассчитала возможные последствия скрещивания различных видов, а этика определила новые правила поведения в обществе. И через два поколения жизнь снова потекла своим чередом.
Старый мир пал, да здравствует новый мир!
В тени крыла самолета о чем-то живо переговаривался экипаж. У всех троих стандартная синяя униформа дополнялась фуражками с высокой кокардой. Руки держат вдоль тела, а голова вращается на шее, как на шарнире, из стороны в сторону. Значит, кто-то из птичьих. Это хорошо. Если вообще может быть что-то хорошее в предстоящем полете.
Вот только командиру на вид никак не больше тридцати. Сколько часов налета у него может быть? Для международных рейсов нужен опыт и еще раз опыт. А тут совсем желторотый юнец. Надеюсь, в Финнэйр знаю, что делают! Я почувствовал, как начало дергать правое веко. Предок, спаси и сохрани.
В салон я вошел одним из первых. Вроде, все спокойно, стюардессы мило улыбаются. Могли бы они так улыбаться, зная, что не все в порядке с самолетом? В любом случае, нужно быть внимательным.
Бизнесс класс, место 1D. Проверить спасательный жилет и респиратор. Теперь можно немного отдышаться. Когда приходится добираться самолетами, всегда выбираю место у прохода и поближе к аварийным выходам. Так больше шансов выжить, если что... Надеюсь, обойдется. Еще не взлетели, а я уже весь мокрый, хоть отжимай, от волнения. Думаю, в офисе Ден сейчас от икоты до потолка подпрыгивает.
По моим ощущениям, самолет должен быть заполнен меньше, чем на половину, но, все равно, пришлось изрядно подождать, пока все пассажиры займут места согласно купленным билетам. В бизнес классе летели и знакомцы по бару. Тайка-десмод в голубом платье расположилась на два ряда дальше. Летит одна, и взгляд по-прежнему ищущий. Когда наши глаза встретились, она улыбнулась кончиками губ. Или мне показалось? Кто этих женщин разберет? А, тем более, когда напрочь отшибло чутье.
Последним погрузили беспробудно спящего гнома. Огр заботливо расправил рыжую бороду поверх пледа и заспешил на выход.
Люки задраили, и через некоторое время по внутренней связи зазвучал голос командира: "Вас приветствует экипаж...". Я не слушал, что он говорил. Главное, как он говорил. Голос немного высоковат и слегка отрывистое произношение, но для птичьих это нормально. Говорит уверенно, не мямлит и не спешит. Может быть, я ошибся в оценках его опыта? Будем надеяться, что за штурвалом он такой же профессионал, как и в приветственных речах.
Потом стюардессы показывали, как обращаться со спасательной техникой, но я и так знал инструкции наизусть. Если есть хоть малейшая возможность повысить шансы на выживание, нужно ими воспользоваться. А, тем более, когда в воздухе от тебя практически ничего не зависит.
Разгон.
По статистике девяносто пять процентов аварий случаются при взлете и посадке. Я еще так молод. Молюсь Предку и, на всякий случай, Харреру, если он и в правду стал богом.
Двигатели надсадно взревели, натужно отрывая тушу самолета от земли.
Я неимоверным напряжением мышц всего тела помогаю аэробусу не упасть. Давай, родной, давай! Глазные яблоки готовы лопнуть под сжатыми, как давильный пресс, веками. Зубы скрипят и, кажется, крошатся. Рот перекошен. Щеки и лоб превратились в маску, какие раньше клали на лица мертвецам. Не думать о смерти! Думать о белой обезьяне! Моторы работаю не на топливе, а на моей несгибаемой воле. Тела нет, разума нет, осталось только звериное желание жить. Отрыв!