Обратная сторона радуги - страница 4

«Они» прозвучало как-то зловеще.

– Нет, родной, их больше нет, мы тут сами.

– Сами, – недоверчиво протянул мальчуган. – Правда, сами?

Наконец, он решился – подошел к молодой матери и сказал

– Позвольте вам помочь? Не волнуйтесь, я не засну. Пробовал – не получается.

Парень снял теплую куртку и укутал в нее малыша.

– У него астма?

– Да. Вы врач? – удивилась она. – Сколько же вам лет?

– Если это вас утешит, я сын врачей и брат врача. Вас как зовут?

– Хана Гросс, а вас Рубен?

Он кивнул.

– Паршиво, кругом полно народу, но никто не знает, кого как зовут. У вас есть родственники, – он все-таки не выдержал, – ну… вам есть на кого опереться?

Она все поняла и только грустно качнула головой.

– Мы остались одни. Мой муж был инженером, он попал в лагерь в сорок третьем. Фашисты потребовали от него содействия в разработке плана массовых убийств. Он отказался сделать это и ночью вскрыл вены в бараке. О том, что у него есть сын, он так и не узнал. А мне сохранило жизнь знание итальянского, я с детства занималась музыкой. Для поддержания порядка в бараках лагерей немцы держали там переводчиков на языки прибывающих.

Она говорила очень спокойно, как будто даже безучастно, только печаль застывшая в больших серых глазах могла её выдать.

Инженер Гросс показался Рубену настоящим героем. А он, швейцарский франтик в дорогой куртке, неуспевающий по всем предметам, кроме химии… Студент, которого держат в колледже из уважения к заслугам отца – хирурга, автора нескольких научных статей и из-за тревожных новостей, доносившихся из Восточной Европы.

Он снова ударился бы в гнетущие раздумья, но маленький «Эксодус» вдруг неожиданно сильно тряхнуло.

– Что это? – испугалась Хана.

– Англичане. Прячьтесь, я прикрою.

Несмотря на свою хрупкость, она легко подхватила ребенка и поспешила с ним к каюте, но вдруг оглянулась на парня.

– А как же вы?

– У меня перед вами есть одно преимущество– спокойно пояснил он, – мне нечего терять.

Один из британских кораблей тем временем встал на пути.

– Это территориальные воды Палестины – послышалось из громкоговорителя. – Мы откроем огонь по любому, кто попытается сюда проникнуть. Нам известно, что французы выдали вам фальшивые документы.

«Эксодус» остановился. Несколько британских солдат уже поднялись на палубу и открыли беспорядочный огонь.

– Ложись! – приказал Рубен и, выдернув палку с гвоздем из перевернутого ящика, служившего сидением, приготовился к не слишком умелой, но решительной защите.

– Спокойно, – громко обратился к англичанам капитан Харель. – Вы напугаете детей. Мы принимаем ваши условия.

– Вам ничего не угрожает, – пообещал английский солдат в хайфском порту. – Вы все отправитесь на Кипр и будете там в безопасности.

Беженцев разместили на трех грузовых кораблях, не приспособленных для перевозки людей, но это уже никого не трогало, эти люди привыкли к лишениям и думали совсем о другом. Стоит ли описывать степень отчаяния тех, кто проделал долгий и опасный путь, чтобы видеть Палестину всего несколько часов. Однако их поджидало еще одно разочарование, в лагеря для перемещенных лиц на Кипре они так и не попали. Британские корабли вернули беженцев к берегам Франции и причалили в рыбацком городке Порт де Бук.

Ребенок расплакался.

– Успокойся, – уверенно сказал ему Рубен. – Мы не сдадимся и не сойдем с кораблей.

Но детские мысли были далеки от кораблей. Малыш огляделся по сторонам и очень тихо сказал.

– Я – плохой человек.

– С чего это ты взял?!

– Боженька меня не слышит. Мама сказала, что он всегда слышит хороших людей и помогает им, тогда я попросил его помочь добраться до Палестины, а Боженька меня не услышал, – он снова заплакал.

– Он услышал, – заверил его Рубен, – и попросил меня позаботиться о вас с мамой.

Глаза малыша расширились от удивления.

– А так разве бывает?

– Ну, знаешь…. Бывает еще и не так! Не дрейфь, приятель, я не брошу вас до самой Палестины.

– А потом?

– И потом тоже.

На приказ покинуть корабли никто не откликнулся. Положение беженцев усугубляла жара и антисанитарные условия, но еврейские подпольщики из организации Хагана, присутствующие на кораблях, были непреклонны – либо вы везете наших людей в Палестину, либо мы остаемся здесь и начинаем голодовку! Беженцы, не колеблясь, поддержали ультиматум.