— Ты понимаешь, — сказала она, не глядя на Сталоса, — что мы здесь умрем? Что мы последние люди на Земле? Нам осталось двадцать, тридцать, может быть, сорок лет. И все. Все!
— Это немало.
Ласса фыркнула.
— Ты — голый, — сказала она.
— И что? — Сталос присел рядом с печальной, кусающей губы женщиной.
Ласса наконец лишила внимания ползущее по небу одинокое облако и посмотрела на Сталоса.
— Это не жизнь, а воспоминание, — сказала она. Из уголка глаза ее скатилась слеза. — Мы состаримся, мы заболеем, мы проживем это время без радости, зная, чего мы лишились и что получили взамен.
Неожиданно, словно пробудившись, Сталос подумал: ну, нет, — и ощутил, как его собственные мрачные мысли тают в чужих глазах без остатка. Вот Ласса. Вот он. Все просто.
— А так? — спросил Сталос.
И поцеловал Лассу в губы, как никогда не смог бы будучи энергетически свободным человеком.
(В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии pixabay, разрешающей ее свободное, в том числе, коммерческое, использование)