Обратной дороги нет - страница 15

Так я получил очередное задание. Оно действительно было очередным и ничем не отличалось от других, которые мне приходилось выполнять прежде. Я даже не подумал о том, что наступила весна и это может повлиять на ход событий.

Подготовили группу в шесть человек. Выбрали маршрут, удобный для прохода в тыл. Днем вся группа пронаблюдала это направление, чтобы не заплутаться в темноте, наметила ориентиры, которые будут видны ночью.

Нейтральная зона на нашем участке была слегка всхолмленная. На холмах темнела старая пашня. В бороздах лежал грязный пористый снег. Реденький кустарник торчал в лощинках и вдоль речки, которая пересекала наши позиции, нейтральную зону и уходила в расположение врага. Русло ее, еще покрытое льдом, было похоже на узкий коридор — берега крутые, обрывистые.

Когда мы изучали местность, солнышко пригревало, снег в бороздах пашни таял и превращался в лужи. Вечером подул свежий ветерок. Лужи подернулись мелкой рябью, а потом их стало схватывать ледком.

На задание мы вышли в полночь. Под ногами то похрустывал лед, то хлюпала вода. Маскировочные костюмы на нас были пятнистые, под цвет земли. Луна светила так ярко, что фашисты не применяли ракет, и без них была хорошо видна почти вся нейтральная зона.

Прошли первые сто метров. Ледок под ногами хрустел, как рассыпанные стеклышки. А ветер далеко разносил этот хруст.

Состояние у меня было отвратительное. Я сознавал, что перейти линию фронта нам в таких условиях не удастся. Но ничего не поделаешь, нас еще не обнаружили, нужно идти вперед. Мы ступали осторожно и каждую секунду ждали прицельной очереди. Хоть бы кустарник пошуршал и скрыл шум наших шагов! Но весной ветки стали мягкие, они не шуршат и не маскируют, кусты просматриваются насквозь.

Нас обнаружили на середине нейтральной зоны. Мы залегли в борозды, холодная вода просачивалась сквозь одежду до тела.

Пулеметчики, сначала один, а потом и другой, били длинными очередями. Стреляли точно. Пули брызгали жидкой грязью в лицо. Мы вжимались в лужи, телами вытесняя грязь до твердого грунта.

Хорошо еще, что нас положили на порядочном расстоянии. А если бы подпустили ближе? Я вспомнил ночь под Новый год. Сейчас нас могли разделать так же, как мы тогда фашистов.

На небе — ни облачка. Нам нужно совсем маленькое, чтоб ненадолго задернуло луну и позволило перебежать или отойти.

Вдруг, будто вырвавшись из земли, перед нами взметнулся столб огня. От взрыва у меня зазвенело в ушах. Несколько взрывов сверкнуло справа. Это минометы. Я дал команду отходить и сам стал «разворачиваться» в борозде. Пулеметчики буквально «стригли траву» и не давали подняться. Вскрикнул разведчик, видно, по неосторожности высунулся из борозды.

— Кто ранен? — спрашиваю негромко.

— Я, Зотов.

— Сам ползти можешь?

— Могу.

— Давай, отходи первым.

Мины вскидывали землю то справа, то слева. Я полз по борозде, лед хрустел, тело легко скользило по глинистому месиву, холодная вода обтекала бока, казалось, ползешь нагишом.

В траншее нас встретил озабоченный начальник разведки.

— Все живы?

— Зотова ранило. Куда тебя, Зотов?

— В ногу.

Мы стояли мокрые и до того грязные, что трудно было опознать друг друга.

— Да-а! — вздохнув, сказал начальник разведки. — Ну, что ж, шагайте домой.

Я был подавлен, чувствовал себя виноватым. Но что я мог?..

Вот так впервые дали себя знать весенние прелести, и это было только начало.

Мы отдохнули, обсушились и на следующую ночь — опять в путь. Начали ползти от самых траншей, но это не помогло. Нас обнаружили.

То же случилось и на третью ночь. Луна в эти ночи светила вовсю, она будто смеялась над нами.

Меня вызвал начальник штаба.

— Долго вы намерены докладывать на «о»?

Полковник имел в виду ходившую тогда по адресу разведчиков шутку: три «о» — обнаружены, обстреляны, отошли.

— Обстановка больше ждать не позволяет, — строго выговаривал начальник штаба. — «Язык» должен быть захвачен во что бы то ни стало. Идите.

Когда стемнело, я вновь повел свою группу в нейтральную зону. Все было, как в прошлые ночи: ледок хрустел и вода хлюпала в лужах, выдавая нас, и ничего нельзя было придумать. Могла выручить только непогода. Но, всем на радость, нам назло, стояла тихая весна с теплыми днями и холодными ночами.