Обреченный на смерть - страница 12

— Альварес! — рявкнул он после второго гудка.

— Это Джози Прескотт.

— А, здравствуйте.

Мне показалось, что тон полицейского стал немного мягче, теплее, и я почувствовала облегчение. Может, стоит доверять своему внутреннему голосу? Может, лучше поговорить с Альваресом откровенно?

— Я хотела кое-что спросить.

— Давайте.

— Уэс Смит из «Звезды» пытался взять у меня интервью.

— Вот как? И что вы ему сказали?

— Ничего. Но он сказал, что завтра в газете появится заметка об этой истории и что меня назовут возможной подозреваемой. Вот я и хочу спросить: вы действительно полагаете, будто я…

Альварес тяжело задышал в трубку.

— Где вы? — спросил он.

Мне вспомнилось, как Смит упрекнул меня за то, что я отвечаю вопросом на вопрос. А ведь я это делала, желая избежать прямого ответа. Мне стало опять страшно, и я задрожала, как от холода.

— А в чем дело?

— Нам следует поговорить о сложившейся ситуации.

— Я должна пригласить Макса.

— Да, думаю, он вам понадобится.

Меня охватил ужас. Фактически Альварес заявил, что считает меня убийцей. Услышав сигнал входящего звонка, я сказала полицейскому, что мне пора, и переключилась. Звонил Макс. Я торопливо рассказала ему о Смите и об Альваресе.

— Где ты?

— В своей машине. В Портсмуте.

— Оставайся там. Я сейчас тебе перезвоню.

В ожидании звонка я принялась наблюдать за прохожими. Вот смеющаяся парочка влюбленных, гуляют, держась за руки и тесно прижавшись друг к другу. Вон две женщины, ненадолго остановились, увлеченные разговором, и вновь двинулись вниз по улице. Там мужчина с собакой, боксер рвется вперед и хозяин с трудом его удерживает. Тут старушка медленно хромает. Наконец телефон зазвонил.

— Джози, это я, — известил Макс. — Во-первых, больше никогда не звони Альваресу, только мне. Договорились?

— Хорошо, — помрачнела я, поняв, что сваляла дурочку.

— Во-вторых, Альварес поступил профессионально, отказавшись назвать тебя подозреваемой. Это хороший знак. Но, откровенно говоря, для тебя ничего не меняется. Если ты и не являешься подозреваемой в прямом смысле, то все равно представляешь для полиции интерес. Мы договорились встретиться завтра в двенадцать. Я заеду за тобой в офис в одиннадцать тридцать, и мы сможем поговорить по дороге.

В назначенный час мы прибыли в участок, Кати взглянула на нас, но ничего не сказала. Альварес в это время копался в картотеке. Увидев нас, он задвинул ящик, поздоровался и отвел нас в ту самую комнату, где мы были вчера, и я уселась на тот же самый стул.

— Имеется новая информация, — сказал Альварес Максу.

— Какая именно?

— Относительно отпечатков. — Он выдержал паузу и продолжил, по-прежнему обращаясь к адвокату: — Как мы и предполагали, Джози серьезно подходит к своему делу. Мы нашли отпечатки ее пальцев даже на ножках мебели, на обороте картин и внутри ящиков.

— Этого стоило ожидать, — заметил Макс. — Она профессиональный оценщик.

— Не спорю, — кивнул Альварес. — Но мы нашли отпечатки и там, где их быть не должно.

— Правда? — удивился Макс. — И где же?

— На ноже, которым убили Натаниэля Гранта.

— Джози. — Макс вцепился в мое плечо, не сводя взгляда с Альвареса. — Не говори ни слова.

— Но я могу это объяснить, — запротестовала я.

— Молчи.

Он выглядел таким мрачным и решительным, что меня охватил благоговейный трепет. Я слегка кивнула, давая понять, что сделаю все, как он сказал.

В ответ он снова сжал мое плечо. Я так и не поняла, то ли он пытался меня поддержать таким образом, то ли благодарил за сотрудничество. Тем временем Макс повернулся к Альваресу и, взяв ручку, спокойным голосом уточнил:

— Отпечатки на ноже?

— Да, — кивнул полицейский.

— Где именно?

— На рукоятке.

— Это установлено точно?

Альварес заглянул в свои записи.

— Согласно данным экспертизы, большинство отпечатков не имеют достаточной четкости, чтобы можно было определить, кому они принадлежат. Но имеется один четкий отпечаток указательного пальца правой руки Джози. Шестьдесят процентов совпадения.

— И что это означает? — спросила я.

— Что на ноже точно есть ваш отпечаток.

Макс успокаивающе похлопал меня по плечу:

— Судя по заключению, отпечатки пытались стереть.