Обретение чуда - страница 39

Гарион ответил бесстрастным взглядом, и едва заметная тень улыбки промелькнула на испещрённом шрамами лице мерга.

В комнату возвратился Минган.

— На ферме около Медалии хранится запас окороков, — объявил он. — Когда ты намереваешься быть в Меросе?

— Через пятнадцать-двадцать дней, — ответил Силк.

— Ну что ж, поручаю тебе переправить эти окорока в Мерос. Семь серебряных ноблей за фургон.

— Толнедрийских или сендарийских? — поспешно спросил Силк.

— Здесь Сендария, достойный Эмбар.

— Мы граждане мира, благородный торговец, — указал Силк, — и всегда расплачивались друг с другом толнедрийскими деньгами.

— Ты всегда был сообразителен, достойный Эмбар, — вздохнул Минган. — Хорошо. Толнедрийские нобли, только ради старой дружбы и потому, что я скорблю о твоих невзгодах.

— Может, ещё встретимся, Эмбар, — пообещал Эшарак.

— Может быть, — согласился Силк, подталкивая Гариона к выходу.

— Скряга, — пробормотал он, очутившись на улице, — такса десять ноблей, не семь.

— А что насчёт мерга? — спросил Гарион, снова, как и раньше, почему-то опасаясь говорить о странной, непонятной связи, существующей между ним и тёмной фигурой, у которой наконец-то появилось имя.

Силк пожал плечами.

— Понял, что я неспроста отправляюсь в Мерос, но ничего не знает и, насколько могу понять, сам задумал какую-то штуку. У меня таких встреч десятки были. Пока наши цели не совпадают, мы друг другу мешать не будем. И я, и Эшарак — оба профессионалы.

— Ты очень странный человек, Силк, — сказал Гарион. Силк весело подмигнул мальчику.

— Почему ты и Минган спорили о деньгах?

— Толнедрийское серебро немного чище, поэтому ценится больше, — пояснил Силк.

— Понятно, — протянул Гарион.

На следующее утро все вновь расселись по фургонам и доставили репу на склад драснийского торговца, а выгрузив мешки, отправились из Даримы на юг.

Дождь перестал, но утро было холодным и облачным. На вершине холма Силк повернулся к сидевшему рядом Гариону.

— Ну ладно, — сказал он, — давай начнём, — и задвигал пальцами у лица мальчика. — Это означает: «Доброе утро».

После первого дня путешествия ветер выдохся; появилось бледное осеннее солнце. Их путь лежал вдоль реки Дарины, бурного потока, сбегавшего с гор и впадающего в залив Чирека. Местность была холмистой и поросшей лесом, но лошади легко тащили пустые фургоны.

Гарион почти не обращал внимания на проплывающий мимо пейзаж, пока они проезжали долину Дарины. Внимание его было полностью поглощено пальцами Силка.

— Не кричи! — наставлял тот.

— Не кричи? — озадаченно повторил Гарион.

— Не делай размашистых жестов, не маши руками без толку. Главное, чтобы окружающие не обращали на тебя внимания.

— Но я только упражняюсь, — защищался Гарион.

— Лучше сразу учиться правильно, чем потом избавляться от вредной привычки. И не бормочи.

— Бормочи?

— Точно изображай всё, что хочешь сказать. Не торопись. Скорость приходит со временем.

На третий день их беседа уже состояла наполовину из слов и наполовину из жестов, и Гарион даже чуть-чуть возгордился.

Вечером путешественники свернули с дороги в рощицу высоких кедров и, как обычно, выстроили фургоны полукругом.

— Ну как идёт учение? — спросил Волк, спрыгивая на землю.

— Продвигается, — заверил Силк. — Думаю, дело пойдёт быстрее, когда мальчик поумнеет и не будет лепетать как младенец.

Гарион был уничтожен. Бэйрек, тоже спустившийся с фургона, засмеялся:

— Я часто думал о том, как полезно знать этот тайный язык, но руки, привыкшие работать мечом, загрубели и недостаточно ловки.

Вытянув вперёд огромную ручищу, он потряс головой.

Дерник понюхал воздух.

— Ночью холодно будет, — объявил он, — ещё до утра выпадет снег.

Бэйрек, последовавший его примеру, кивнул:

— Ты прав, Дерник. Нужно разложить большой костёр. Порывшись в фургоне, он вытащил топор.

— Смотрите, всадники! — воскликнула тётя Пол, всё ещё сидевшая наверху.

Остальные, мгновенно замолчав, прислушались к тихому цокоту копыт на дороге, с которой только что съехали.

— Не меньше чем трое, — мрачно проворчал Бэйрек, отдал топор Дернику и полез обратно за мечом.

— Четверо, — уточнил Силк, подходя к своему фургону и тоже вынимая меч.