Обретение чуда - страница 77
Гарион покачал головой.
— Это, наверное, личная стража короля, — так же тихо ответил он, — все их обязанности — сидеть и дожидаться королевских приказов.
Дерник неодобрительно нахмурился:
— Должно быть, ужасно скучно так жить!
— Дерник, — чуть помолчав, спросил Гарион, — а ты заметил, как ведут себя друг с другом Бэйрек и его жена?
— Очень печальная история, — вздохнул кузнец, — Силк вчера мне рассказал.
Бэйрек влюбился в неё, когда они оба были молоды, но она родилась в очень знатной семье, и семья не принимала его всерьёз.
— Как же вышло, что они поженились?
— Её семья согласилась, — объяснил Дерник. — После того как Бэйрек стал графом Трелхеймским, они решили, что он — выгодная партия. Мирел не хотела, но родственники настояли. Силк говорит, что только после женитьбы Бэйрек понял, какая она пустая и легкомысленная женщина, но к тому времени было слишком поздно. Она делает всё, чтобы причинить ему боль, поэтому Бэйрек старается бывать дома как можно реже.
— А дети у них есть? — спросил Гарион.
— Двое, девочки пяти и семи лет. Бэйрек очень их любит, но редко видит.
— И ничем нельзя помочь? — спросил Гарион.
— Нельзя же встревать между мужем и женой, — объяснил Дерник, — так не принято.
— Ты знаешь, что Силк влюблён в свою тётку? — выпалил Гарион, не успев подумать.
— Гарион! — потрясение воскликнул кузнец. — Что ты говоришь?
— Это чистая правда, — защищался мальчик. — Конечно, она не настоящая его тётка, а вторая жена дяди. Кровного родства между ними нет.
— Она замужем за его дядей, — твёрдо сказал Дерник. — Кто выдумал эту скандальную сплетню?!
— Никто. Я видел лицо Силка, когда он вчера разговаривал с Поренн. Ясно как день — Силк её любит.
— Тебе показалось, — неодобрительно покачал головой Дерник и поднялся. — Давай-ка пройдёмся. Всё лучше, чем сидеть и сплетничать о друзьях. Порядочные люди так не поступают.
— Ладно, — поспешно согласился слегка смутившийся Гарион, встал и вышел за Дерником через дымный зал в коридор.
— Заглянем в кухню, — предложил он.
— И в кузницу, — добавил Дерник.
Королевская кухня была огромной. На вертелах жарились туши быков, целые стада гусей плавали в подливке, жаркое кипело в котлах размером с телегу, а бесчисленное множество караваев румянилось в печах, таких высоких, что там можно было стоять не сгибаясь. В отличие от кухни на ферме Фолдора, которой полновластно правила тётя Пол, здесь царили хаос и беспорядок. Шеф-повар, великан с красным лицом, орал, приказывая что-то, но никто не обращал на него ни малейшего внимания. Поварята развлекались как могли, визжали, кувыркались, клали раскалённые докрасна ложки под руку ничего не подозревавшего повара, встречая весёлым хохотом вопли пострадавшего, а под конец украли у кого-то шляпу и бросили в котёл с жарким.
— Идём отсюда, Дерник, — сказал Гарион, — такого я не ожидал.
— Мистрис Пол в жизни не допустила бы такого безобразия, — осуждающе кивнул кузнец, В коридоре рядом с кухней бездельничала горничная, хорошенькая девушка с рыжеватыми волосами, в бледно-зелёном платье с низким вырезом.
— Простите, — вежливо обратился к ней Дерник, — не могли бы вы показать, где здесь кузница? Девушка окинула его дерзким взглядом:
— Недавно здесь? Я раньше вас не видела.
— Приехали по делу, — пояснил Дерник.
— Откуда вы?
— Из Сендарии.
— Как интересно! Может, мальчик сбегает вместо тебя, пока мы поговорим кое о чём, — многозначительно подмигнула она.
Дерник смущённо откашлялся; его уши побагровели.
— Где же кузница? — снова спросил он. Служанка весело рассмеялась:
— Во дворе. Идите по этому коридору до конца, а когда закончите свои дела, приходи. Я обычно всегда где-нибудь здесь.
— Хорошо, постараюсь, — кивнул Дерник. — Пойдём, Гарион.
Пройдя по коридору, они очутились на заснеженном дворе.
— Неслыханная дерзость! — взорвался всё ещё красный Дерник. — Какая распущенная девчонка! Знай я, к кому обратиться, обязательно пожаловался бы на неё!
— Ужасно, — согласился Гарион, втайне забавляясь смущением Дерника.
Они пересекли двор и под лениво падающими снежинками подошли к кузнице, где хозяйничал огромный чернобородый человек с мускулистыми ручищами, толщиной чуть не с бедро Гариона. Дерник назвал себя, и вскоре оба уже оживлённо беседовали под аккомпанемент звенящих ударов кузнечного молота.