Обретение счастья - страница 6

— Благодарю.

— Вас проводят до каюты.

Еще один молодой человек в морской форме новел ее внутрь корабля длинными узкими коридорами, застеленными ковровыми дорожками. Коридоры перемежались довольно просторными холлами с намертво прикрученными к полу диванами и креслами.

Лестница, еще одна — обе наверх. Ольга поняла, почему пассажиров тут так опекали: не заблудиться в непривычном корабельном лабиринте было просто невозможно.

— Вам сюда, — вахтенный безучастно сдал ее другой бортпроводнице, как сдают багаж, и поспешил удалиться. Он не скрывал, что сопровождать пассажиров — ужасно нудная обязанность.

— Здравствуйте, — поприветствовала проводницу Ольга.

— Здравствуйте. Вот вам ключ от его четвертой. Там оба места пока свободны: выбирайте любое. Отплытие в шестнадцать. Так что можете оставить вещи и погулять, по городу, если хотите.

— А… Чай? — Ольге очень хотелось есть, и она еще не забыла ненавязчивого железнодорожного сервиса.

— Нет, чай я не подаю. С девяти завтрак. Не забудьте, кстати, пройти в ресторан, — она указала рукой в глубь бесконечного коридора, — вон туда, когда пригласят по радио. А чай, кофе, напитки, бутерброды — круглосуточно в баре.

— Спасибо за исчерпывающую информацию.

— Пожалуйста, — проводница чуть насмешливо улыбнулась ее «ученой» фразе.

Каюта оказалась сравнительно просторной. Иллюминатор, крошечный, если смотреть с причала, на самом деле был довольно большим. Прямо как экран цветного телевизора, если бы экран мог быть круглым.

Ольга Заняла кровать, расположенную чуть ближе к иллюминатору, сбросила надоевшие за дорогу джинсы и, облачившись в махровый халат, снова вышла в коридор.

— Девушка, а душевая работает? — спросила она проводницу.

— Да, конечно. Пятая дверь направо. Ключ от каюты оставьте пока мне: вдруг попутчица появится, пока вы будете в душе.

— Вот, пожалуйста…

Теплая вода смыла довольно въедливый запах железной дороги. Ольга всегда, придя после работы в лаборатории домой, первым делом принимала душ, надолго отдавая свое тело во власть упругих водных струек. Помня старую шутку о том, что ни один приличный парень с девушкой, пахнущей «органикой», встречаться не станет, Ольга очень часто мыла волосы югославским шампунем «День за днем» и не только белый халат, но и всю одежду, в которой работала в лаборатории, держала не в общем шкафу, а в маленьком, встроенном в кладовке.

Ольга надела голубое открытое платье с нежной вышивкой ришелье, удобные изящные босоножки и чуть-чуть подвела глаза.

«Внимание! Пассажиры приглашаются на завтрак!» — вдруг включилось радио.

Ольга взяла сумочку, чтобы не возвращаться, оставила проводнице, предпочитавшей, как выяснилось, чтобы ее называли стюардессой, ключ, и прошла в ресторан. При всем обилии зеркал, фальшивой позолоты, подпотолочных росписей в стиле Спайдерса и Хеда, завтрак был дешевым, общепитовским. Правда, без явного «брака». И омлет, и отбивную приготовили, руководствуясь правилами «скромной» советской кулинарии.

Понемногу свыкаясь с корабельными лабиринтами, Ольга, недолго поплутав, все же вышла к выходу.

Деревянный трап раскачивался под Ольгой почти как пешеходный мостик, по которому ей когда-то случалось переходить карпатскую речку Прут.

Поскольку на узкой наклонной плоскости разминуться было сложновато, два молодых человека с чемоданами, проявляя джентльменскую воспитанность, ждали, когда спустится Ольга.

— Пролетела, как синяя птичка! — заключил коренастый рыжеватый парень с добрыми глазами.

А второй, как Ольга успела заметить, с темно-карими, цвета крепкозаваренного чая глазами, посмотрел на нее как-то грустно, но, словно бы, ее саму и не увидел. Просто ненарочито печальным взглядом удостоил ту часть пространства, сквозь которую прошла девушка.

Туман развеялся. Линия горизонта стала четкой, но не острой, не тонкой: вдали темное море и светлое небо сплетались, словно образуя едва заметную полоску взаимопроникновения. Так воздух играет ворсинками бархата. И девушке вдруг стало понятным расхожее определение «бархатный сезон».

Да, бархатный сезон был близок — кончалась вторая декада августа. Было семнадцатое. Ольга запомнила число, обозначенное в путевке. И по Москве уже, наверное, прогуливались прохладные предосенние сквознячки.