Обручальные кольца (рассказы) - страница 8

Старший брат Гена жил в центре в старой квартире и только что купил новую стиральную машину. Младший брат Митя приехал забирать старую машину «Вятку». И тут тоже сказалась его непрактичность. Вместо того чтобы отвезти ее к себе, он решил отдать машину в церковь. Гена не возражал, только это было как-то странно.

Митя появился в компании с одним православным из общины при церкви.

Православный был небольшого росточка, суетливый, бородатый, на каждой щеке он имел по глубокой морщине, которые были заметны даже тогда, когда лицо его оставалось спокойным.

— Это Виталий, — представил православного Митя.

— Очень приятно, — пробормотал Гена. Он не любил, когда чужие люди приходили в дом.

— Где она?

— Там, на кухне. Я ее отключил и немного выдвинул, как сил хватило.

— А она, простите, работает? — спросил бородатый Виталий.

— Работала по крайней мере. — Гене этот вопрос показался бестактным.

Дают тебе бесплатно машину — бери, и нечего разговаривать.

Младший брат со своим приятелем прошли на кухню. Пыхтели, напрягались, через десять минут выволокли машину в прихожую. Сами при этом раскраснелись, вспотели и повеселели.

Гена собрался открыть вторую створку входной двери, чтобы машина прошла, а Митя сказал:

— Погоди. Я спущусь, посмотрю, грузовик на месте?

Проходя мимо старшего брата, Митя сказал ему негромко:

— А знаешь, кто это? — Митя кивнул на бородатого Виталия, который с интересом разглядывал корешки книг.

— Нет.

— Он убийца. За убийство восемь лет отсидел. Ты не бойся, он сейчас исправился. Воцерковился. Праведную жизнь ведет.

— А я и не боюсь, — зло прошептал Гена. — Ты зачем его сюда привел?

— А что такое?

— Ничего. Ты бы, блин, кого похуже сюда притащил. — Тут Гена сообразил, что похуже, пожалуй, и некого.

Митя ответил с обычной беззаботностью:

— Не парься, я сейчас вернусь.

И ушел. И оставил его одного. Наедине с убийцей.

— Читать любите? — спросил Виталий, обернувшись.

Простой вопрос поставил Гену в тупик. Он долго думал, прежде чем ответить.

— Люблю, — в итоге выдавил он из себя.

— И я люблю, — улыбнулся Виталий. — Только я больше литературу историческую. А вы историческую, я смотрю, что-то не очень…

— Тоже люблю, — поспешил ответить Гена. Не стоило перечить такому человеку.

— Я раньше на гитаре играл, — продолжал убийца. — А теперь перестал.

Как начинаю играть, вся духовность куда-то пропадает. Понимаете?

— Ага. — Гена чувствовал некоторую слабость.

Виталий тем временем приблизился к нему вплотную. Ходил он на слегка согнутых коленях, пружинил…

— Хозяин, — сказал он Гене. — Может, чайку?

— У меня есть мармелад, — быстро проговорил Гена, отводя глаза.

Взгляд у душегуба был неестественный, пристальный, но зрачки его при этом еле заметно двигались из стороны в сторону. Митя вернется, убью, подумал Гена. Если, конечно, сам останусь в живых.

Пришли на кухню. Гена случайно облился водой, наливая ее в чайник.

Сели с кружками друг напротив друга. Как ни крути, иначе сесть не получалось. Все свободное место заняла новая стиральная машина. Она стояла в центре кухни и теперь уже не радовала, а раздражала хозяина.

— Вы знаете, сейчас люди говорят, что очень много указаний на близкий конец света. Вы об этом что думаете?

Конец света до сего дня интересовал Гену гораздо меньше, чем уроды, которые ломают калитку у него во дворе, однако отвечать надо было быстро и складно, потому что Виталий взял со стола нож, чтобы намазать масло на печенье «Юбилейное».

— Вы знаете, я об этом не задумывался. — Гена попытался по-детски, беззащитно улыбнуться. Кажется, у него неплохо получилось.

— Правильно. — Виталий нахмурил брови и стал серьезным. — Потому что написано, что о дне об этом и часе никто из человеков не может знать.

Гене стало легче. Они начали находить общий язык. Может быть, все и обойдется.

— А вы где работаете, если не секрет? — Виталий уставился на Гену.

Под тяжелым взглядом хозяину стиральной машины снова стало не по себе.

— Бизнесом занимаюсь.

Виталий вдруг улыбнулся.

— Бизнес — это дело хорошее, — сказал он и добавил: — А можно мне блюдечко? Я из блюдца пить привык. По-старинному.

— Конечно.