Обручённая - страница 3

Имелось, правда, еще одно препятствие, которое в более поздние времена сочли бы весьма серьезным: Гуенуин уже был женат. Однако Бренгуайн оказалась бесплодной, а ведь владетельный князь (каким считал себя Гуенуин) женится ради продолжения рода. И Папа Римский едва ли окажется чрезмерно щепетильным, когда речь зайдет о князе, возложившем на себя Крест (хотя, по правде сказать, больше помышлявшем о замке Печальный Дозор, чем о Иерусалиме). А если бы Раймонд Беренжер (как можно было подозревать) оказался недостаточно свободных взглядов, чтобы допустить для Эвелины временную роль конкубины, которую, по валлийским обычаям, Гуенуин мог ей предложить, то Гуенуину пришлось бы подождать каких-нибудь несколько месяцев и начать дело о разводе через посредство епископа собора Св. Давида или другого своего заступника в Риме.

Размышляя над всем этим, Гуенуин продлил свое пребывание в замке Беренжера с Рождества до Крещения и терпел общество норманнских рыцарей, съехавшихся в пиршественные залы Раймонда; считая рыцарское звание равным титулу самых могущественных монархов, они ни во что не ставили древность рода валлийского князя, который был в их глазах всего лишь вождем полудикого племени. Он, со своей стороны, считал их не более чем разбойниками, почему-то облеченными большими правами, и с великими усилиями скрывал свой гнев при виде рыцарских состязаний грозных врагов его страны. Празднества наконец окончились, рыцари и их оруженосцы разъехались, и замок снова принял вид уединенного и укрепленного приграничного форта.

Но князь Поуиса, возвратясь к охоте в собственных горах, убедился, что ни обилие дичи, ни отсутствие ненавистных норманнских рыцарей, снисходивших до того, чтобы считать его равным себе, не радовали его, ибо теперь в охоте не участвовала прекрасная Эвелина на белом коне. Словом, он более не колебался и доверился своему капеллану, человеку мудрому и искусному, который был польщен доверием патрона и к тому же увидел в задуманном деле некоторые выгоды для себя и своего ордена. По его совету начато было дело о разводе. Несчастную Бренгуайн отвезли в монастырь, который, впрочем, показался ей более приветливым жилищем, чем то, где она жила в полном пренебрежении с тех пор, как Гуенуин убедился, что ей не суждено иметь детей. Отец Эйнион взялся также доказать вождям и старейшинам, какие преимущества в будущих войнах сулит им обладание крепостью Печальный Дозор, которая уже более столетия господствовала над обширной территорией и затрудняла походы, а отступление делала опасным; словом, мешала им совершать свои набеги до ворот Шрусбери. Что же касается брака с англичанкой, то эти узы (как намекнул добрый священник) могут оказаться не более прочными, чем те, что связывали Гуенуина с ее предшественницей Бренгуайн.

Эти доводы, а также другие, имевшие в виду взгляды и желания отдельных лиц, оказались столь убедительными, что уже через несколько недель капеллан мог доложить своему владетельному патрону, что задуманный им брак не встретит отпора со стороны старейшин и знати его княжества. Наградой священнику был золотой обруч весом в шесть унций. Затем Гуенуин поручил ему изложить письменно предложение, которое, как он был уверен, будет принято в замке Печальный Дозор с ликованием, опровергающим его печальное название. Капеллан не без труда убедил своего патрона не упоминать в этом послании о временном плане, отводившем Эвелине роль конкубины, которую и она, и ее отец сочли бы оскорбительной. Развод он представил как дело уже почти улаженное и закончил письмо подходящей к случаю ученой ссылкой, где не раз упоминались Асгинь, Эсфирь и Артаксеркс.

Отправив послание с быстрым и надежным гонцом, князь бриттов со всей торжественностью открыл празднование Пасхи.

На пасхальной неделе, чтобы расположить к себе подданных и множество вассалов, он созвал их на роскошный пир в Касгель-Кох, или Красный замок, впоследствии более известный как замок Поуис, а еще позднее как резиденция герцога Бофорта. Архитектурное великолепие этого величественного сооружения относится к гораздо более позднему времени; в описываемую нами эпоху замок Гуенуина представлял собой низкое и длинное строение из красного камня, которому оно и обязано своим названием. Его укрепления, не считая выгодного расположения на возвышенности, состояли главным образом из рва и частокола.